Ненадолго чувство вины вернулось — проползло змеёй под сердцем, больно ужалило… но вместо раскаяния по груди ядом разлилась злость.

— Да, хорошо, я виновата перед вами… Но знаете, я пыталась вам помочь! И боялась, что вы пошлёте Соламейна к шенгам, стоит дать повод! Видимо, зря… Йаала права, разве нет? Вы с самого начала планировали разрушить всё то, что я неумело строила. Приручить меня! Рано или поздно… заставить ненавидеть свет. — И страхи, что демоница поселила в моём сердце, я тоже излила.

Принц смотрел на меня, почему-то тяжело дыша. Я видела, как вздымается его грудь, как застыло лицо, как единожды дрогнули пальцы… а потом рука метнулась — и вдруг схватила мою.

— Посмотри на меня, — приказал он хрипло. — Ты же способна их видеть? Ауры?

В тот момент что-то хлынуло мне под кожу. И в тело, в голову, в само сознание! Зрение сместилось — будто щёлкнул выключатель, и…

Я действительно узрела. Не только радугу в его ладонях. Ещё и тьму — пугающий тёмный ореол, подчеркнувший фигуру мужчины. Его лицо исказилось. В черноте двигалось, переливалось нечто — ещё секунда, и мне начнут мерещиться крылья с рогами!

Я вздрогнула и зажмурилась, тут же чувствуя, что он меня отпустил. Теперь мы оба дышали часто, и я не скоро осмелилась поднять глаза.

— Правда в том, что я не знаю, каково это, быть светлым, — выговорил Азмарен. — Не знаю, действительно, что может случиться с тобой после испытаний. Не знаю… почему ты именно такая.

— Какая?

— Что в один день мне хочется выгнать тебя прочь вместе со всеми наблюдателями, а в другой…

Он не закончил. Невысказанные слова замерли на его приоткрытых губах — как часть магии, искрящейся волшебной пыльцы. И секунду, вторую, третью я разглядывала линии его рта, не в силах оторваться. Мироздание, что мы делаем? Наверное, увидев мою реакцию, он протянул руку к моей щеке, но я отпрянула. Тогда Азмарен сжал зубы:

— Эльф тоже не предупреждал тебя об испытаниях. Ни один из эльфов!

— Но только вы подпитываете ненависть и все подозрения к Соламейну и его урокам!

— Потому что не доверяю ему! Потому что этот подлец пытается увести тебя в светлые земли у меня за спиной!

Именно это важно? “Увести” — не соблазнить, не обмануть? Рука, которую хватал демон, вдруг зачесалась влететь ему в лицо. Или в плечо. Стукнуть со всей силы и вытрясти какое-то признание, от которого станет легче!

Он пытается меня использовать — с самого начала эта мысль не отпускала. Просто раньше она казалась почти очевидной, а потом я… поверила. Что он действительно видит во мне больше, нежели глупую фигуру на шахматной доске. Как же больно!

— А вы — оставить в тёмных. Вы нагнетали — не зря, а чтобы я разочаровалась в собственных взглядах. Чтобы из меня получилась вторая Йаала. Может, и Архонту о занятиях доложили с вашего ведома?!

Его глаза вдруг потемнели — зрачки дрогнули и золото сменилось цветом пламени. А позже — крови.

Давно я не видела его ярости, и уж точно никогда его злость так отчётливо не пылала в мой адрес.

— Тебе лучше уйти, — выдохнул он сквозь зубы. — Я серьёзно. Прямо сейчас.

Судя по его виду, это была правда. И судя по всем словам… мы и впрямь не могли сказать друг другу ничего хорошего.

Я развернулась. Стрелой вылетела из кабинета. Дверь хлопнула за моей спиной — прежде, чем я успела её закрыть. А затем грохот дерева отдался где-то у дальней стены — так, что я подпрыгнула на месте и вцепилась в магию.

Не знаю, что демон швырял в стену или на пол, но стихло всё быстро. Я понеслась по коридору и вспомнила, как дышать, только оказавшись на лестнице. Сознание прояснилось и вовсе у комнаты общежития. Той, в которую я ввалилась и где рухнула на кровать, не обращая внимания на вопросы Най.

Мне не хотелось говорить. Больше ни слова. Просто отдышаться, успокоиться… сила ещё пылала в руках, но это не помешало приложить ладони к лицу — и почувствовать, как “пламя” обжигает кожу.

Только минут через десять способность мыслить ясно кое-как вернулась.

Лишь тогда я, кажется, поняла…

Всё распалось. Наш хрупкий союз, я даже не знаю, есть ли шанс теперь его спасти. И нужно ли? Мне было больно, хотелось свернуться калачиком, уткнуться лицом в подушку, вонзить в неё же ногти и глухо застонать.

Я убеждала себя, что просто делаю то, что кажется правильным, что хочу помочь девчонкам, да и себе в первую очередь! Но… как много, на самом деле, началось именно с принца демонов? Я даже не знаю, когда именно — когда я приковыляла к нему после первого испытания и мы вместе смотрели на охваченный кольцом тёмный город? Или когда он, наплевав на все возражения, поцеловал меня на балу? Может, ещё позже — когда он убеждал меня, с какой-то болезненной уверенностью, что всё не бывает идеально? Эта мысль особенной занозой засела в моём разуме. Я не могла от неё избавиться! Именно после того разговора, день за днём я начала просыпаться… немного с иным настроением.