После того, как в коридоре меня поймал и слегка успокоил Рранд, он же отвёл меня прямиком к Архонту. Из хороших новостей — эльфийского мэтра допрашивали там же. Из плохого — вместе с ним и мне довелось… стать центром внимания.

Нет, сегодня ректор Айшенара не был с нами груб, не обвинял меня в сговоре со светлыми и прочей чуши. Он просто слушал, выпытывал из нас каждую деталь, вновь и вновь заставляя оказаться в затопленном тьмой лабиринте. Хмурился. Нервно касался руками стола, когда слова не шли у меня с языка. Вместе с ним нас рассматривали человек от регента и светлый архимаг. Пожилой эльф особенно пристально глядел на меня, и на его лице не мелькало и тени прежнего лукавства. Будто уже пытался понять: что со мной стало?

Представляю ли я угрозу?

Это были не лучшие двадцать минут в моей жизни — впрочем, и худшими назвать бы их уже не повернулся язык. Я умудрилась вклинить лишь один, самый главный вопрос и получить сухой ответ:

— Принц без сознания, — поведал Архонт. — Уважаю ваши… переживания, но вряд ли вы можете быть ему полезны. Предоставьте это лекарям.

Переживания?..

На несколько секунд меня накрыло чувство совершенной беспомощности. Я ведь действительно сделала всё, что могла! И этого недостаточно. Не знаю, насколько бы эта слабость проросла в душе, пустила корни — но прежде, чем меня отпустили, пришла другая весть.

Дирада всё-таки взяли.

Самое поразительное, что он не пытался бежать через барьер, не улетел из города — его просто нашли в одном из закутков Айшенарского сада.

Знаю, что в тот момент перед глазами встал чёткий, необыкновенно яркий образ: я смотрю этому человеку в лицо. И вцепляюсь в его глотку, надеясь вытрясти признания. Ногти впиваются в кожу, что-то растёт в груди… чтобы вырваться наружу и испепелить безумца до тла.

Я сморгнула. Наваждение схлынуло, но меня ещё поколачивало, когда я просилась взглянуть на пойманного предателя наряду с сильными мира сего. Как ни странно, мне разрешили — ещё через четверть часа. Вот только одно это дозволение могло бы стать тревожным звонком, и скоро я поняла, что встреча пройдёт совсем не так, как я ожидала.

Светлого предателя приволокли в закрытый зал неподалёку. Когда дверь открылась, я растерянно остановилась. Человек в белом сидел прямо на полу, поджав ноги, слабо раскачиваясь взад-вперёд. Мутный взгляд блуждал по стенам, а на губах играла… улыбка.

Он…

Я сделала шаг, и тогда он повернул голову. Улыбка дрогнула и расползлась шире — совершенно дикая, неуместная… блаженная.

Больше всего Дирад напоминал в тот момент душевнобольного.

— Что это за фокусы?!

Он пытается корчить из себя психа?!

— Олеся… Олеся, стой, — Соламейн перехватил меня, когда я уже рванула к испуганно моргнувшему светлому. — Они только что… проверили. Это последствия ментального удара.

Что?..

— На его разум воздействовали сильной светлой магией, — пояснил Архонт, когда с моего языка сорвалось ещё несколько междометий.

Я замерла. Отстранилась от эльфа. Поглядела сначала на него, затем — на архимага, который сжал губы, и морщинки собрались вокруг его опытных глаз. Если бы они сказали, что овсянка, которую я регулярно выбирала в столовой — отравлена, меня бы шатнуло слабее.

Светлая магия?..

Это?..

— Она способна влиять на эмоции, — слабо объяснил Соламейн. — Как я однажды влиял на твои. И если завести этот процесс слишком далеко — увы… да, это может нанести непоправимый вред.

Дальше были какие-то безумные разговоры про то, что Дирад наверняка сам подпустил к себе врагов. Позволил себя искалечить. А может, стёр себе разум собственными руками. Он ничего не помнит, не способен отвечать на вопросы, никого не узнаёт… Единственная фраза, которую предатель повторял как заведённый, как магнитофон с заевшей касетой: “Свет идёт, свет идёт”.

Свет… идёт.

Меня снова кинули в пустоту, в которой медленно, лениво, но верно просыпалось единственное чувство: тёмная ярость.

— Похоже, он был одним из фанатиков, — взял слово архимаг в конце концов. — В последние годы в Элеандоре появились группы, категорично настроенные против тёмных. Айд, я обещаю, что во всём разберусь, — с этими словами он кивнул Архонту.

— Пообещайте регенту, — тихо прорычал тот.

Обратно меня вывели ещё более опустошённую и разбитую нежели из лабиринта. Мир снова качнулся, затрещал по швам, почва ушла из-под ног. Соламейн пытался держаться близко, присматриваться ко мне — но это слабо помогало.

— Олеся, — Архонт остановил меня и сделал охране жест замереть в коридоре. — Я знаю, что вы слишком многое пережили, что вам нужен отдых, но позвольте ещё несколько слов.

— Каких? — несмотря на его неожиданно уважительный тон, я даже не осилила вежливого ответа. Впрочем, кажется, сегодня на это всем было плевать.