На большой доске в серебристой раме красовались плотные листы. Их покрывали записи, которые мой бедный разум никак не мог разобрать. Причудливые буквы местного алфавита пестрели острыми гранями, чёрточками, закорючками — в одних мерещились очертания латиницы, в других — символы вроде египетского креста, острых волн и птичьего крыла… В который раз за день я проглотила вздох и обратилась к Найрити:

— Рассмотришь наш факультет? — Или группу, или как это ещё назвать. — И продиктуешь мне?

Повернулась и застыла.

Глаза вампирши заволокла пелена. Нехорошая такая, малиновая. Соседка щурилась на доску, будто пыталась послать туда лучи смерти или воспламенить ни в чём не повинные листы… А миг спустя я поняла, что никто вокруг, на самом-то деле, не торопится фиксировать важную информацию вручную.

— А, что? — встрепенулась вампирша через несколько секунд. — Извини, я запоминала, концентрировалась.

— Магия, да?

Она кивнула. А мне оставалось только обречённо вытащить ручку с блокнотом.

— И всё же. Ты не могла бы рассказать, что там вообще такое?

Мы отошли в сторонку, чтобы моя удачная маскировка не разлетелась прахом после первых же минут. И Найрити начала диктовать. Занятия у нас пять дней, на шестой — выходной, и так по кругу. А как же воскресенье? А нет здесь такого понятия! В неделе вообще двенадцать суток, их бьют на две ровные части, чтобы облегчить жизнь студентам. Что ж, спасибо.

— Сначала у нас общая вводная лекция, затем Основы Магии, затем уже практикум по ним же…

От некоторых названий у меня уши на затылок полезли. Например, что такое “уроки этикета Шэар-Элре?!” Оказалось, это курс специально для нашей маленькой группы избранниц — и я толком не поняла, чему там собираются учить: то ли правильно подавать ручку для поцелуя, то ли посылать всем вокруг специальные сигналы, чтобы внушать уважение? Ещё у нас должны быть практикумы по атакующей и защитной магии, контроль эмоций, обращение с местной фауной (о нет, а вдруг там ждут огнедышащие и зубастые твари?) и даже совмещённые занятия с другими группами — в основном мужскими.

— Найрити? — прервал неожиданно голос сбоку.

Мы развернулись синхронно, чтобы увидеть худощавого и коротковолосого парня в тёмных одеждах, более чем однозначно похожего на вампиршу. Цветом лица, острыми скулами, чёрными глазами…

— Даин… — пробормотала соседка.

Я быстро спрятала блокнотик за спину.

— Как ты тут? Осваиваешься? — Голос парня казался мягким и тихим. Держался он явно с некоторым достоинством, но почти не двигался, сложил руки по швам, чем слегка напоминал неживого.

— Да… А ты?

— Конечно, — слабо улыбнулся новый “гот”. — Представишь нас с…

Кажется, тут настал славный миг, когда во мне в очередной раз узнали иномирянку — но надо отдать ему должное, парень особых эмоций не проявил. Только кивнул, вежливо так, услышав имя.

— А вы друзья? — решила я поддержать беседу. — Или, может быть, родственники?

— Скорее друзья, — поспешно выдавила Найрити. — Из одного клана.

Значит, ещё один вампир — совсем не удивительно. Честно говоря, если они все в этом клане Первой Ночи такие же тихони как моя соседка, то вырисовывается просто отличная компания! Впрочем… дальнейшими любезностями мы обменяться не успели. Отвлекло движение в стороне. Я невольно уловила его, повернула голову…

В ближайшем коридоре совершенно точно что-то происходило. Студенты расступались, освобождая дорогу… кому?

Преподавателю? Местному ректору? Удивительно страшному, невообразимому типу, который управляет этим заведением?! Насколько я помню, даже Азмарен не вызывал подобных реакций — а потому воображение опять включилось и резво взялось за краски! И, увы, в новом образе всё-таки не обошлось без щупалец на лице.

Но вот ученики отхлынули достаточно. Я затаила дыхание… А потом забыла, как добывать воздух вовсе.

Потому что в тот момент я увидела Его.

***

Он шёл по тёмному залу, не глядя по сторонам. Высоко и гордо задрав голову. Люди и нелюди в форме Айшенара волнами отступали к стенам, словно сама тьма перед светом мерцающего факела. Или звезды. Да, звезды — это подходит лучше.

Полы распахнутого белого плаща летели при каждом шаге. На тонкой рубашке блестело серебро. Длинные… потрясающе длинные светлые волосы развевались вокруг головы.

И лицо его было прекрасно. Строго, слегка задумчиво, но прекрасно.

Особенно острые уши.

Эльф из моих грёз, потрясающий мужчина с картинок и постеров к фильмам, спокойно рассекал тёмное море, не чувствуя ни малейшего сопротивления. Сказать, что у меня отнялся язык, будет ничтожным преуменьшением. У меня закаменели ноги. Живот скрутился в тугой узел, а сердце вдруг гулко отдалось в груди, каждый удар выдавая быстрее предыдущего.

Это… это не может происходить наяву.