Первой зверушкой оказался почтовый чернокрыл — красивая птичка раза в полтора больше вороны. В ней не было бы ничего примечательного, если б не два длиннющих рога. Полых, как я выяснила, потрогав чудо. Если на минуту отвлечься, то можно представить, что это перья. Но почему-то меня ничуть не удивляло, что именно в Айшенаре даже птицы похожи на демонов.

А в “пятницу” я узнала, что кроется за зловещим названием “контроль эмоций”.

По сути… оказалось, что где-то здесь и проходит граница между светлой магией и тёмной. Чувства. Настроение. Безмятежное спокойствие или рвущий сердце гнев могут окрасить энергию в нужный цвет.

Или, если точнее, убрать из радуги лишнее — что поможет сфокусировать поток.

Пока нам читали теорию — о том, как можно усилить магию злостью, страхом, болью… к концу первого часа у меня загудела голова — зато теперь я хотя бы поняла, зачем нужны визжащие светлячки в банках из магичекой лавки.

Отходила от впечатлений я на тренировке с Азмареном — принц назначил их через день. Он по-прежнему был мил, не выходил за рамки приличий… а я гадала: долго ли продлится счастье? Но усвоить уроки старалась изо всех сил. Вечерами в комнате продолжала швырять энергию в поглотитель — ради письма Аньке, ради… себя. Даже первый выходной провела то отсыпаясь, то листая учебники — пока Найрити гуляла в городе.

В начале следующей недели жизнь и вовсе свернула в почти мирное русло: на занятиях по боевой магии я действительно начала осваиваться, и только леди Хааль оставалась мной жутко недовольна.

Йаала и её подружки цеплялись ко мне порой. Когда я чуть не упустила чернокрыла на втором практикуме по обращению с животными. Когда Найрити сбила меня с ног потоком у Рранда. Когда я, чёрт возьми, пропустила и не застегнула одну из пуговиц на блузке после физической подготовки. Они пытались выставить меня какой-то дурочкой и неудачницей — это всё было неприятно… но терпимо.

Настоящая проблема возникла, когда красноволосая узнала о наших встречах с Азмареном.

Я поняла это утром — перед очередным семинаром. У входа в аудиторию трое девиц вдруг обступили меня…

— Совсем не справляешься? — зло шикнула Йаала, приближаясь. — Слышала, тебе понадобилась помощь?

К тому моменту я старалась отрешиться, не реагировать на подначки. Но сейчас напряглась не на шутку. Потянулась к энергии — это начинало входить в привычку.

— Возможно, — ответила медленно. — Что с того?

— Послушай, пустышка. — Черты демоницы оставались почти спокойными, но зелёные глаза смотрели зло. — Главное не зарвись, ладно? Аз иногда помогает убогим — считает своим долгом. Говорят, тебе пока хватило ума не рассчитывать на большее. Хорошая девочка, вот и продолжай в том же духе. Потому что иначе… Здесь много опасных мест — ядовитые шипы в саду, крутые лестницы… Не испытывай судьбу.

На том она развернулась и оставила меня — с тяжёлым сердцем и мерзким привкусом во рту.

Вот только угроз мне не хватало!

Хуже всего, что они попали в цель. На миг заставили прикрыть глаза. Потому что подспудно я с самого первого дня думала, как же легко должно быть в мире, полном магии и опасных существ, разобраться с соперницей!

И чего-то подобного опасалась с того момента, как явилась в кабинет Хранителя.

Кто докладывает красноволосой, как идут наши занятия?! Азмарен, сам? И что он говорит, а его невеста додумывает? Что значит “помогает убогим”, когда все действия принца твердят об обратном?!

Потом я кое-как взяла себя в руки и заставила продышаться: что ж — если Йаала в курсе дел и не свернула мне шею сразу, так даже лучше.

Нужно успокоиться, потому что бросать тренировки я намерена в последнюю очередь. Быть может, стоит порадоваться и другому: если принц вдруг опять заговорит о брачных узах, теперь мне есть, что ему возразить. А может… он не зря так учтив в последние дни?..

Я отложила эту мысль на время и постаралась просто двигаться дальше.

Чуть осторожнее.

Ко всему прочему, на обычные пары стал приходить Соламейн. Иногда. Со второй недели это случалось почти каждый день. Эльфийский куратор выбирал практикум или семинар, подыскивал место у стены, садился… и наблюдал. Молча, всё занятие. Он не вставлял ни слова в речи мэтров и почти не двигался — будто мраморное изваяние со сложенными руками.

И занятия при нём проходили тихо. Если честно, это мне даже нравилось: под строгими взглядами эльфа с той же Йаалы слетала спесь. Демоницы всё равно могли язвить в мой адрес, поджимать губы, сторониться куратора, но многое менялось.

Его словно боялись. Как бы дико это ни звучало! Я никак не могла понять, почему один светлый маг, без всякой защиты, так действует на тёмных. Тем более, в Айшенаре действительно оказалось всего двое его коллег — людей в подобной белой форме. На них глядели с едва прикрытой злобой, у них за спинами шептались, но каждому всё так же уступали дорогу.

Заговорить с эльфом я, впрочем, больше не пыталась — не видела смысла. Только ловила порой на себе его взоры — даже чаще, чем на других.