— Соберу, все соберу, матушка.

— Вот и ладно. — Килла бросила недобрый взгляд на Нику. Пробормотала чуть слышно: — Авось и доберутся. — Развернулась и быстро вышла. Хлопнула следом дверь, громким карканьем проводили ночную гостью вороны, да пес пару раз тявкнул.

Знахарка тяжело поднялась, прошла до сундуков в углу. Откинула тяжелые крышки. С глубоким вздохом начала перебирать вещи, скидывая их в кучу.

— Не пойдет, и это… вот! — Она вытащила пару душегреек и теплые шерстяные штаны. — Не по — девичьи, да идти все поудобнее будет, чем юбками за колючки цепляться. — Она кинула одежонку на скамью. Следом полетели черные косоворотки и широкие ремни.

— Не сидите, девоньки, одежку переодевайте. Времени у вас мало, до рассвета совсем малехо.

— А может, мы сами?.. — Ника начала стягивать платье. Аглая переодевалась молча. — Вы нам дорогу объясните хоть до соседней деревеньки. А там язык до Киева доведет. С ним — то как, он же ни жив ни мертв, — кивнула на Тимира. — На себе тащить не буду! — она откинула платье в сторону и потянулась за рубахой.

Тала выпрямилась.

— Так кто его тащить заставляет. Сам пойдет, своими ноженьками. — Она подошла к Тимиру, оттянула веко, заглянула. — Зелье работает. И заря встать не успеет, придет в себя хлопец.

— Да, и если он вдруг силой поглотится? Сами же с главой говорили, осталось ему всего ничего. Чего с ним делать будем? — не унималась Ника.

Тала кивнула.

— И то, правда твоя. Обожди — ка… — Быстрым шагом, подобрав по дороге скинутые на пол платья, вышла из избы.

Ника прошлась до стола. Заглянула в шкафчики. Потом залезла в тумбу. Идти в ночь с пустыми руками ей совсем не хотелось. И верно, на одной из полок лежал кинжал в витиеватых ножнах. Завороженно провела по нему пальцами, ощущая холод стали. Тот от прикосновения вроде даже осветился и тут же померк. Ника застыла, рука так и тянулась к ножнам.

— Не ройся в чужих вещах, — цыкнула на нее Аглая, продолжая одеваться.

— Да ты только посмотри, какие! — восхищенно проговорила Ника. Аглая отмахнулась. Ника, не слушая подругу, вытащила кинжал из ножен. Витиеватая ручка удобно держалась в руке. Клинок тонкий, блестящий, огоньки, попадающие на лезвие, переливаются, режут глаза.

Послышались шаги. Ника торопливо вернула кинжал в ножны, не думая, спрятала клинок под телогрейку и захлопнула тумбу.

Вернулась Тала с двумя котомками, оставила их на скамье. А сама полезла в стол, вытащила небольшие мешочки. Посмотрела изучающе на отошедшую в угол Нику, перевела взгляд на Аглаю. Та стояла уже одевшись, с интересом рассматривая себя в зеркале.

— Ты!

Аглая вздрогнула от резкого голоса, обернулась.

— Да, точно ты! — Тала подошла к Аглае. — Вот это мешочек — тьмы отпускающей, вот это — успокоительный, а здесь от хвори — простуды. До следующей луны точно дотянете, — хозяйка трясла мешочками с травами. Аглая смотрела на них с усилием, пытаясь запомнить: «Тот, что с красной ниткой — от хвори, серый с заплаткой — успокоительный, а черной и белой нитью прошитый — от тьмы».

— Смешаешь успокоительного щепоть и две от тьмы отпускающего, водой чистой зальешь, холодной. — Хозяйка вздохнула, кинула мешочки в суму. — Молитесь, девчата. Какие в вашем мире боги есть, тем и молитесь, авось и дойдете. Коли услышите, кто зовет, не откликайтесь, это навьи к себе зазывают. Не слушайте их, обманут, душой и телом овладеют. Любят они на чувствах да эмоциях, на жалости человеческой играть. У рек не останавливайтесь надолго, если мавки почуют, выплывут, то там и останетесь. А уж вой человечий заслышите — так и знайте, оборотни. Тут уж только бежать. Вот от вурдалака нет предупреждений. Только осторожничать. Ветви заточите, с собой держите. А уж если увидите кусты потемневшие да землю черную, то поглощенный прошел… Ох… — Тала опустилась на скамью. — Как же вы пойдете, горемычные? — По ее щекам побежали слезы. — И здесь оставаться вам нельзя!

Аглая смутилась. Подошла и присела поближе к хозяйке.

— Может, не все так страшно?

— Как же ж! — всхлипывала знахарка. — Вы ж небось упырей да мавок только на картинках видели? А тут вам не сказочка… Я о таких, как вы, слыхивала. Приходили в давние времена, чтобы знания в Обители получить. Из разных миров. Так вот, такие, как вы, бывало, и не доходили, совсем полоумными возвращались, тут уж тебе какие знания. До грани бы добрести. Так то они с силой ведовской шли. А вы?.. Ох и жалко мне вас… Сердце разрывается.

— А может, вы с нами? — аккуратно вставила Ника. — И вам спокойнее, и нам…

Знахарка перестала всхлипывать, минуту смотрела на Нику ошарашенно, потом всплеснула руками.

— Куда это — с вами? В Обитель? А хозяйство кому? Кто селян лечить будет? Я на пять поселков одна! Ишь чего удумала, дом, значит, бросай и с вами иди! — Она вытерла лицо широкой ладонью. — Ничего, не маленькие, дойдете. — И уверенно поднялась.