В воротах появилась Килла, слегка кивнула вышедшим, глаза ее на миг скользнули по Нике, стали задумчивыми. Потом брови удивленно взметнулись вверх, она замерла, крепко ухватившись за плетень. С усилием отвела взор от Ники.

— Я выйду с вами к околице, следы подчищу. — Голос прозвучал глухо, Килла торопливо отвернулась и вышла из калитки.

* * *

От свежего воздуха морозило. Воронье, встревоженное ранними путниками, громко, надрывисто кричало. Тимира лихорадило. Он с трудом сдерживался, чтобы не отстукивать зубами чечетку.

— …ориентируйся на восток. Да зачем говорю, сам знаешь. Дайте боги, может, и дойдете. И кто знает… Может, и правда кто из девчат — ведьма. Смотришь, и избежишь судьбы горестной. — Тала перекрестила Тимира. Обернулась к Аглае. — Все помнишь? Водицы много не лей, только травку прикроет, и хватит, — она погладила девушку по щеке. — Страшно за вас.

Стоящая рядом Ника хмыкнула.

Молчавшая всю дорогу Килла хмуро покосилась на нее и недобро усмехнулась.

— Если что, на подругу не надейтесь…

— Доброе пожелание!.. — отозвалась та.

— Я вообще бы с тобой идти в паре не советовала, — резко отреагировала Килла, а Тала добавила: — Недобрая ты… и помыслы у тебя недобрые…

— Угу, злыдень первостепенный, — кинула Ника, нащупала пальцами прихваченный в столе Талы кинжал. Холодная сталь, спрятанная под рубахой, холодила бок. Нехороший поступок. Кража в особо крупном размере, учитывая потертость ножен — раритета. А что делать? Идти в лес густой с пустыми руками — крайняя степень беспечности. А тут еще рассказы про нежить и оборотней.

В рассказы Ника не верила оттого, что сама не видела.

— Ну да долгие проводы — лишние слезы. — Килла сурово посмотрела, как Тала тайком смахнула слезу.

— Да пребудут с вами боги всемилостивые! Да услышат и защитят! — замахала знахарка. — А я уж здесь за вас свечку поставлю. Тимир, ты, ежели поймешь, что… — Она смолкла.

Тимир закашлял, угрюмо кивнул, кутаясь в теплый плащ, не прощаясь и не оглядываясь, зашагал навстречу рассвету.

— Малахольный! Ты так не спеши, а то упадешь, а поднимать тебя нам! — бросилась следом Ника.

Аглая обняла хозяйку.

— Спасибо тебе, Тала! Не знаю, прощаться ли?

— Не прощайся, — уже не сдерживаясь, всхлипывая, прогундосила знахарка. — Я сердцем чую, свидимся.

— Тогда до свидания! — Аглая расцеловала плачущую знахарку в щеки. Слегка склонила голову в расставании под неусыпным строгим взором Киллы.

На востоке загорался рассвет. Кроваво — красный, предвещающий жаркий день. Но Аглае отчего — то показалось, что это зловещее предзнаменование.

«Тьфу ты! Какое предзнаменование? Дойдем до Обители, найдем какой — нибудь путеводитель из чуждых миров и отправимся домой! Все будет хорошо! Хорошо? А если и правда даже войти не сможем? Сможем… — И тут же внутренне поежилась. Какая из нее ведьма? А из Ники? Только думать про это не хотелось совсем. — Мы обязательно попадем домой… — неуверенно, бросив прощальный взгляд на Талу. — Должны попасть домой».

Махнула рукой и бросилась бегом нагонять Тимира и Нику.

Вместе они вошли в лес. Густые ветви обступили, отрезая дорогу назад. Вершины, уходящие ввысь, закрыли небо. И путники не увидели, что солнце в тот день так и не вышло из — за горизонта, затянулось черными тучами, в которых громовым эхом грянули предвестники несчастья — вороны.

— Так мы с тобой, малахольный, далеко не уйдем! — Ника смотрела сверху вниз на сидевшего у сосны Тимира. Тот неторопливо заплетал косу.

— А ты не гони, чумная, некуда нам торопиться. Дай время, отсижусь, а там и далее двинемся.

— Тетка Тала говорила, чтобы подальше от мест этих ушли до полудня, — напомнила Аглая, привалившаяся спиной к дремучему дубу. Хотя у самой от непривычки болели ноги и сердце едва не выскакивало.

Утро в лесу казалось дивным. И даже страхи отступили. Никакой нежити, навий, оборотней. Обычный лес, такой же, как в обычном мире. Разве что животинки больше. Тала говорила, селяне побаивались в последние годы надолго в леса ходить, охотников совсем мало осталось, вот и расплодилась живность.