— Так ты не малахольный! — провозгласил догадливо. — Сумрачный? Нет… Ведьмак? Так вроде повымерли все… — Хмель быстро отпускал. — Значит, не женихаться идете… — и смолк. Глаза округлились, когда вокруг Тимира паутиной поползли черные жгуты, окрутили, полностью скрыв фигуру, и тут же расплылись, оставив стоять на его месте огромного черного волка с глазами, в которых извивалась и плескалась тьма. Зверь хрипел, скалил длинные клыки. Аглая побледнела. Тихон бросился к ней, начал теребить за рукав сползшей с плеча рубахи.

— Аглая! Ты на него не смотри… Аглая!

Она не могла отвести глаз. У печи раздался едва слышный голосок. И только тогда она перевела взгляд. Хорь пошевелил лапками, она кинулась к нему, схватила на руки. Тихон погладил хоря по голове, тот плаксиво пискнул.

Тихон взял его из рук Аглаи.

— Я побеспокоюсь, — сказал, положив морщинистую ладонь на закатывающего глаза зверька. — И как же такой большой, — домовой покосился на Радомира, — и маленьких обижать. Розги на тебя не хватает. Со слабым — то силы да ума справиться не надобно. — Радомир покрылся бардовыми пятнами, и если бы не волк, не сводивший с него злобного взгляда, уже поквитался бы и со стариком.

— Я пойду, — промямлил тихо. Но шагу сделать не успел.

На другом конце деревни раздался вой. Радомир, со страхом отводя взгляд от преображенного, посмотрел в оконце. Тихон прижал к себе зверька. И только волк, не отрываясь, смотрел на главу.

— Аглая! — Ника вбежала в хату, остановилась, смотря на зверя. — Ты?

Тимир рыкнул. Ника тряхнула головой, некогда ей со жрецом — оборотнем говорить, кинулась к Аглае.

— Уходить нужно!

Аглая со страхом кивнула, не в состоянии отвести взгляда от окна. Там в ночной полутьме мелькали огромные тени.

— Кто это?

Ответить ей не успели.

Прямо из — за стекла в хату взглянула нечеловеческая, скорее, поросячья, покрытая шерстью морда. Тот же пятачок, только меньше, под которым видны оттянутые в усмешке губы, оголившие крупные белые клыки. Мелкие поросячьи глазки под густыми, нависшими над ними бровями пугающе сверкали желтым светом. Перепончатые крылья закрывали все окно. Существо подняло покрытую шерстью лапу, загнутым когтем провело по стеклу. Скрежещущий звук разнесся по комнате, заставив зажать уши руками.

— Ведьма здесь! — прошипела нечисть. Аглая завизжала. Радомир кинулся к ней, прикрывая телом. Вскрикнул испуганно Тихон. Зарычал взбешенный Тимир. Черный волк кинулся на главу, сбивая с ног. Прижал огромными лапами к полу.

— Или вместе, или… — просипел, задыхаясь, Радомир. — Вместе хоть какой — то шанс есть!

Волк тряхнул головой. В черных глазах металась ненависть.

— Он прав, — положил руку на плечо волку домовой. — Любая сила нужна, если это…

— Соглядатаи! Богов всех в кучу, бесы! — хрипел Радомир. — Радуйтесь, девоньки, за них вас женихаться старик отправил!

Аглая и Ника разом переглянулись. Бесы! Про бесов им никто не говорил. Мавки, нежить, оборотни! Но бесы!

Тимир низко опустил волчью голову. Клыки сверкнули рядом с лицом главы.

— Отпусти! — тихо прошелестел Тихон. — Не бери грех на душу. Хватит еще на твой век.

Хлопнули крылья заоконного монстра.

«Здесь! Здесь!» — понесся визг по деревне.

— Без моего приказа ни один охотник лука не поднимет против беса. А в деревне и подавно подмогу вам не найти!

Лапы зверя отпустили главу, Тимир рыкнул и кинулся на улицу. Глава тоже не медлил, вскочил.

— Уводи их! — крикнул Тихону, а сам выскочил следом за волком.

— В оружие! — грянул его голос на улице. И почти тут же из хат выскочили охотницы. Будто только и ждали приказа. Свистнули, пронзая воздух, стрелы. Вскрик, огромная туша рухнула рядом с колодцем, вскочила, обламывая впившиеся в крылья стрелы, издала пронзительный рык и кинулась на охотников, поджидающих тварь наизготове. И была отброшена лапой оборотня, располосовавшей тушу от горла до бедра. Тварь взвыла. Отпрянула.

— Жрец! — успела рявкнуть и рухнула на землю.

Воздух огласил визг соглядатаев, смешанный с диким карканьем испуганных воронов. К хатам у колодца рванула переваливающаяся через ворота стая бесов.

С лязгом ударили клинки. Звоном запела тетива.

Ника схватила одной рукой Аглаю, второй Тихона и кинулась из хаты. Не успела. На порог тяжело опустился бес. Губы дрогнули в жуткой ухмылке.

— Торопишься, ведьма?

Как витиеватая ручка оказалась в руках Ники, ни тогда, ни после вспомнить никто так и не смог.

Крохотный черный вихрь в руках, издающий слабый звон клинок. Она слышала его, словно он был живой, трепетал в ножнах, пульсировал. И слова заговора, сказанные у ворот, повторялись ее губами.

— Аглая! — Рукоять кинжала легла в ее ладонь. — Он силен в твоих руках, — наспех шепнула Ника, и цвет глаз ее стремительно изменился, вспыхнув неестественной зеленью. Удивиться Аглая не успела.

Бес ринулся на девушек.

Аглая больше ничего не понимала. Рука сама взметнулась, тонкое лезвие вошло по самую рукоятку в тушу соглядатая. Серебристым вспыхнул витиеватый узор. Ударила короткая вспышка, бес завизжал и рассыпался в прах. Ника подскочила, вытащила из пепла кинжал. Глянула на Аглаю взглядом, так не похожим на Никин. Да и лицо ее преобразилось, став чрезмерно худым, чужим.

— Я не ошиблась в тебе.