Тихон в благоговении стоял, прижимая к себе округлившего глазенки хоря.

— …свят, свят, — внезапно схватила Ника руку Аглаи. — Где кинжал?..

— В суме, — прошептала Аглая.

Ника, не разлепляя век, кивнула Тихону, тот опрометью кинулся к суме Аглаи, сброшенной в пылу боя в угол. Вытащил из него кинжал с витиеватой ручкой, протянул Аглае.

— Режь, — кивнула Ника на запястье Аглаи. Та взяла в руки кинжал. Блеснуло тонкое лезвие. — Режь, прямо на грудь!

И Англая резанула по ладони, закусила от боли губы. Тонкая струйка, клинок блеснул, свет его спутался с кровью и потек вниз на грудь Тимира. Капли пропитали рубаху, проникли под кожу. По телу Тимира пошла судорога. Он затрясся.

Шепот Ники, но такой, от которого пошел гул по раскуроченной лавке. Внезапно рванул порыв ветра, стукнула о косяк дверь, и тут же все успокоилось. Тимир замер, вытянувшись.

— …свят!

Ника открыла глаза.

— Теперь только время. Должно быть не слишком долго.

Ставшая неузнаваемо бледной, дрожа всем телом, поднялась и, шатаясь, отошла к стене. И уже там, припав к ней спиной, сползла на пол. Оттуда прошептала:

— Чему там тебя Тала учила, травки какие давать, силы востонавливающие, помнишь?

Аглая рванула подол рубахи, отрывая кусок, перебинтовала себе ладонь.

Тихон вскочил.

— Хозяин!

— Черт я лысый теперь, а не хозяин! — донесся вой из подсобки.

— Да ладно, востановим! А то прошлым летом не востановили, когда охотники из соседнего села здесь посиделку, а после пострелялку и поджигалку устроили! — Показался из угла второй домовой и подковылял к Аглае.

— Чего вам, гости дорогие?

— Травы. Всей, какая есть!

Домовой усмехнулся.

— Легче, какая осталась. — Направился к перебитым полкам выискивать разбитые баночки, собирая разбросаную траву. — Вот, пожалуй, и вот… — начал протягивать Тихону. Тот подавал Аглае. Она нюхала. Хорь стоял рядом, совал нос в каждую травинку.

— Нет, нет… — Хорь согласно кивал. Вдруг схватил одну и запищал. Аглая взяла, нюхнула. — Точно, эта. И еще нужно…

Хорь кинулся к домовым, роющимся в битых склянках и кучках рассыпаной травы. Начал перебирать каждую внюхиваясь. С радостным писком кинулся к Аглае.

— Оно! Воды холодной!

Дрожащими пальцами заливала смесь. Лишь бы не ошиблась. Надтреснутая миска коснулась губ обессиленной Ники.

Снадобье потекло по губам.

— Кем бы ты ни была, надеюсь, это поможет.

Ника вцепилась в снадобье, осушила одним глотком.

— Поможет, куда денется. Тала всегда была знатной знахаркой.

Хорь при этих словах засуетился и спрятался под стол.

Аглая взяла из рук Ники чашу, внимательно смотря в преображенное чужое лицо.

— А кем была ты?

Ника подняла на Аглаю взгляд, слабо усмехнулась и тут же перевела взор в комнату. Там послышалось кашлянье. Аглая вскочила, тут же забыв о преображенной подруге и о вопросе.

— Тимир!

— Я же говорила, только время… — в спину ей шепнула Ника. А про себя добавила: — Темные жрецы, светлые ведьмы! Дежа вю! Боги, вы, пожалуй, издеваетесь надо мной!

— Тимир! — Аглая рухнула рядом.

Он слабо улыбнулся, и тут же лицо его изменилось, став злым. Он не спеша сел.

— Где ты была? — выдохнул гневно.

Аглая отползла на шаг от него.

— Мы с Никой тебе только что жизнь спасли.

— Плевать, лучше б сдох. Я тебя спрашиваю, где ты была?

Аглая поднялась, бросила виноватый взгляд на Нику и замершего рядом Тихона, потом перевела его на поднимающегося Тимира.

— Я видела Игната, — голос ее дрогнул, и она прошептала совсем тихо: — И я остаюсь с ним.

* * *

В темном небе собирались тучи. Ветви дрожали в предчувствии новой грозы. Нейла стояла, всматриваясь в отсветы окон в деревне Мирное. От ворот отделилась тень и скользнула по тропе, двигаясь к ней.

— Там? — спросила Нейла.

Нежить кивнула.

— Девчонка и правда ведьма?

— Ведьма, — подтвердила поглощенная и сощурилась. Говорить ли советнице, что не та девчонка ведьма? А та, которую за ведьму приняли, на самом деле жрица. Да не просто жрица… У поглощеной лицо свело от судороги при мысли о ней. Навья Верховная жрица равновесия, Гаяна. Та, что принесла проклятие на земли Велимира. Та, что может их снять. По крайней мере, с нее.

Нейла смотрела на поглощенную. И та ничего не сказала о ведьме и Верховной. А проговорила чуть слышно:

— Но она не так важна.

Нейла посмотрела непонимающе.

Поглощенная усмехнулась. Мысли ее возращались к Верховной. Сколько поглощенная ходит по миру? Уже и имени своего не помнит, а ее помнит — Гаяна. Не от того ли, что ждала и надеялась встретиться, в глаза посмотреть… Дождалась. И она знает, что нужно делать дальше.