— Так денька два еще до поверхности-то топать придется. Это если спать. А вот про то, что впереди ждет, рассказать могу много и по пути, ведь нет тут никого. Я вот ни разочка души живой не встречал за много лет. Ну, окромя мышей летучих, но и это только завтра будет. Они уж поближе к поверхности живут, чем наш брат селится.

Отметившись, то есть справив естественные нужды в забракованном проходе, наш неутомимый отряд снова двинулся во мрак по левому направлению. Хорошо, что с нами гном, кто знает, сколько еще таких вот развилок разбросано по пути, а нам терять время никак нельзя.

Мы шли столько, сколько выдержали привычные для столь долгого хождения ноженьки драконов, гнома и меня. Долго шли, в общем. Но когда Кешан начал потихоньку пробивать тему привала у нашего низкорослого друга, тот все-таки уговорил нас пройти еще парочку километров, таинственно обещая приятный сюрприз и относительно комфортный отдых.

Делать нечего, пришлось отложить снои нехитрые мечты о вытягивании лап по полу, вкусной еде, долгожданном просмотре снов и опять топать вслед за бородатым упрямцем. Моя многострадальная шея под тяжестью поклажи, казалось, всерьез грозила расколоться напополам — в некоторых местах туннеля низкие потолки тянулись на многие километры. Однако по примеру Вала и остальных драконов, которые тоже изрядно устали, вида я старался не подавать — не по рангу нам, суровым, опасным, стремительным, признавать свои слабости. Прорвемся.

Под эти мысли наша великолепная пятерка с половиной как раз вышла к огромной сталактитовой пещере. И уж поверьте — посмотреть тут было на что. Бойо не обманул.

Уже сейчас чувствовалось, что мы существенно приблизились к поверхности, было немного теплее, чем прежде. Хотя, возможно, тут дело в том, что в дальней части пещеры располагались натуральные природные ванны с горячими источниками. Было тут и еще кое-что необычное.

Стоило всем побросать на пол свою поклажу и облегченно выдохнуть, как наш провожатый, хитро поблескивая глазами, попросил затушить светляков. Несколько настороженно драконы выполнили его неожиданную просьбу и ахнули — все поверхности пещеры буквально засверкали разными цветами синего, розового и сиреневого, неустанно переливаясь от одного оттенка в другой. Видно было все даже лучше, чем днем, ведь каждый выступ, каждый сталактитовый зуб, каждая трещинка были словно подсвечены собственным светом. Сказочно, волшебно, завораживающе.

Если верить словам гнома, тут все дело в особом виде плесени, которая ярко светится в темноте. Но красота она и есть красота, так что минут пятнадцать драконы просто ходили и смотрели на это чудо во все глаза, периодически дотрагиваясь до сверкающих наростов и выступов, проверяя, не сон ли это. Один из близнецов — Трой восхищенно выдохнул:

— Никогда не думал, что скажу это, братья мои, но, кажется, я начинаю разделять любовь подгорного народа к земным недрам. Богата и прекрасна эта среда на чудеса.

Что до меня, я трезво посчитал, что полюбоваться местными красотами смогу, нежась в горячей ванне. Кто тут у нас на банные процедуры последний? Что — никого? Так я первым буду!

Так что пока потрясенные драконы дивились на стены и потолки с колоннами, я быстро сменил ипостась, скинул одежду и осторожно попробовал большим пальцем ноги теплую водичку. Супер! Оставшись весьма удовлетворенным результатом, я смело плюхнулся в одну из неглубоких каменных купелей. Колени чуть торчат, конечно, но это ведь мелочи жизни! Настроение поползло вверх, оставляя позади усталость и весь негатив последних часов. Жизнь прекрасна!

Подумать только, банный день в сердце гор! Поразительно.

Мир Таинар

Купелей я насчитал семь штук разных форм и размеров, так что полчаса спустя вся наша бригада доблестных спасателей мира расслабленно нежилась в горячей водичке вплоть до полного растворения. Даже гном, который не ожидал от моей пушистой светлости такого финта, как умение сбрасывать шубейку и принимать вполне себе человеческий вид, сейчас мирно пофыркивал и плескался в исходящей паром водичке.

К счастью, подгорных дел мастер, насколько я успел разобраться в его жизнерадостной и деятельной натуре, относился к тем личностям, которые быстро схватывают, переваривают и приспосабливаются. Так что вопреки нашим ожиданиям от шока он отошел быстро, разве что посматривал теперь на меня чаще и с большим интересом. Как же! Должно быть, я — единственный двуликий, которого мужик узрел за всю свою жизнь в этой горе, а ум-то у него зело любознательный и живой, как у ребенка, вот и расширяет свой кругозор за мой счет почем зря. Ну, да мне не жалко.

Наш разговор тек плавно и неторопливо, касаясь преимущественно всякой малозначительной всячины. Где-то по дальней стене тихонько стучала неунывающая капель, тишина была поразительно умиротворяющей и даже какой-то завораживающей. Ей совершенно невозможно было наслушаться.