Может, оно и к лучшему, что сегодня его казнят. Поделом. Совесть, будь она неладна. Он ведь, как ни крути, действительно предал своего повелителя. Понимал, что Веллор де ла Хор задумал провернуть, и попустительствовал, разочаровавшись в тех, кому верно служил столько лет.

Рано утром его навестил Саннар собственной пернатой персоной, правда не один. Та самая белоснежная лиса, что драконы привезли в дар повелителю дуо, следовала за ним по пятам. Ох, и громадина! Но, видно, совсем ручная — так и норовила поближе подойти к Фениксу и голову ему под руку подставить. Вспомнив об этом, обреченный на казнь светло улыбнулся. Но улыбка быстро покинула лицо, стоило лишь всплыть в памяти осуждающим словам Саннара о том, что его, Моргана, предательство чуть было не погубило обоих наследников, что бывший советник Веллор продался темным магам, а это значит, и Морган, сам того не понимая, действовал в их интересах. Получается, он не только повелителя подвел, но весь свой народ. За такое может быть только одно наказание — смерть. Так что жить ему осталось несколько часов.

Не таким видел закат своей жизни старый змей, совсем не таким. И шанса все исправить теперь никто не даст. А ведь хочется. Нестерпимо хочется, но… Пожалуй, пришла пора вспомнить всех тех, кого любил, и простить врагов.

Внезапно в дверном замке с тихим скрежетом повернулся ключ. Медленно расширяющаяся щель явила удивленному Моргану столь ненавистный лик принца Ингмара. Пришел попинать лежачего? Может, хоть сейчас, на пороге смерти, сделать полезное дело и все-таки спасти свой народ от такого «чудесного» правителя, которым, без сомнения, станет Ингмар? Или все же послушать, что скажет тот ему напоследок?

Странно, но брат владыки драконов Валдор ван Шарот, прибывший с делегацией три дня назад, проследовал в камеру следом за первым визитером. Это уже любопытно…

— Чем обязан, господа? — Поднявшись со своей узкой кровати, Морган несколько издевательски поклонился. Чего ему теперь терять?

— Морган ла нор Серн, — непривычно вежливым тоном начал наследник, — как вы знаете, вам предъявили обвинение в предательстве правящего рода де ла Ренов и измене своей стране. Казнь — ваш официальный приговор. Однако я убедил отца отдать вашу жизнь в мои руки и взял на себя ответственность за ваши действия. Иными словами, Морган, казнь отменяется, а вам дается уникальная возможность искупить свои ошибки, послужив своей стране на пороге грядущей войны с темными магами. Завтра…

— С чего бы вам заступаться за старого индюка, ваше высочество? Тем более по моей вине вы вчера едва не погибли? Или это очередная жестокая шутка над смертником? — Внезапная догадка наполнила сердце осужденного яростью. — Да будь на то моя воля, я бы еще и доплатил за вашу смерть всем темным тварям, вместе взятым! — сорвался наконец Морган. Вот умом понимал, что сам себе яму роет, но больше жить, как раньше, не хотел. — Высокомерный наглый мальчишка, даже если все сказанное тобой — правда, я не желаю быть обязанным жизнью тебе! Я не буду снова вытирать за тобой кровь! Лучше сдохнуть, чем еще хоть раз…

С ненавистью посмотрев Ингмару в глаза, Морган запнулся на полуслове. Чистый спокойный взгляд, понимающий, сожалеющий — он никак не мог принадлежать тому, кого с такой силой презирал бывший безопасник. И тон. Обороты речи. Дракон за спиной? Что происходит?

Тем временем наследник продолжал поражать старого тертого змея своим поведением и искренностью.

— Я прошу вас успокоиться, Морган. Давайте оставим прошлое — прошлому. Поверьте, если бы я мог исправить произошедшее ранее, я бы не колебался ни секунды. Но это, увы, невозможно. Вы ведь и сами сожалеете о некоторых своих поступках, но осознаете, что пути назад нет. Нам обоим остается лишь попробовать впредь жить так, чтобы потом ничего менять не хотелось, чтобы совесть была спокойна.

Наследный принц Ингмар говорит о совести? Да полно! И как говорит? Рассудительно, правильно, без всякого сомнения в собственной правоте. Такие слова могут принадлежать зрелому мужу, цельной сильной личности, но никак не избалованному мальчишке. Принц никогда не умел так излагать свои мысли, как ни бились многочисленные учителя. Взрывоопасный и порывистый, он имел привычку очень резко выражаться, но тогда…

— Кто вы? — прозвучал прямой вопрос, адресованный изумленному Ингмару прямо в лоб. Собеседник замолк, а Морган продолжал: — Я прекрасно изучил принца: его речь, повадки, привычки, жесты, наклонности. Я знал его с пеленок. Совершенно точно могу утверждать, что он бы никогда такого не сказал и не сделал. Да и тон, интонации, взгляд. И драконы с таким индивидом никогда не стали бы миндальничать, тем паче защищать. — Приговоренный выразительно кивнул на Валдора, который как раз вытягивал нож из-за голенища сапога. — Так кто же вы?

«А безопасник своей хваленой хватки не растерял. Видно, мышей не ловил, но пристально за ними наблюдал, — подумалось мне. — Что ж, раз так, можно попробовать переманить его на свою сторону, слегка приподняв завесу тайны».