— Хорошо, — спустя несколько минут отозвался Гивдар, медленно поднимаясь. — Я воспользуюсь своим правом и проведу тебя в зал. У тебя будет только одна попытка. Одна. Ты понимаешь?! — Дождавшись моего неуверенного кивка, горгулья продолжила. — Никто, даже Азим, не должен знать, что ты пойдешь к старейшинам. Пока я договариваюсь, все же поищи другой способ. Еще ни разу старейшины не отзывались на просьбу человечки. Они могут и не сделать исключение для тебя. У нас должен быть запасной план. Ты меня поняла? Должен!

— Поняла, — отозвалась я, энергично кивнув. — Я планирую подняться в покои Князя и поискать подсказку там, может быть, есть какие-то записи, дневники, ну хоть что-то…

— Сразу после того, как брат окаменел, мы с Азимом были там. Увы, или не видели, или не нашли, но с тех пор дверь больше не открывалась. Возможно, тебе, как носителю кольца, удастся открыть ее. В любом случае удачи.

Произнеся последние слова, Гив направился к двери, одарив меня мрачным взглядом. Я же, шумно выдохнув, наконец поднялась с пуфа, потянулась, размяла спину и лишь после этого задумалась: а как мне попасть в кабинет Князя?

* * *

Долго пребывать в состоянии беспомощной куклы мне не позволила вернувшаяся Шами. Я попыталась поговорить со служанкой о том, что Тавир, прикрываясь ее эмоциями, заставляет Азима искать ее жениха. Она лишь шмыгнула носом и покачала головой, давая понять, что общаться на эту тему не намерена. Мне оставалось лишь признать ее право и поспешить за женщиной к покоям Князя.

Медленно поднимаясь по винтовой лестнице, я старалась не смотреть вниз. Не то чтобы я боялась высоты, но странное щемящее чувство от осознания, что если сорвусь, то умру от страха задолго до того, как мое тело расплющится о камни, не давало расслабиться.

— Госпожа, видите вот ту лесенку?

Шами указала рукой на еще один подъем чуть в стороне от той площадки, на которую мы взобрались спустя минут пятнадцать. Дождавшись, пока я переведу дыхание и кивну, женщина продолжила:

— На первых ступеньках уже будет действовать защита Князя, вам надо подойти, мысленно представить, что вы, и только вы, имеете право войти, после чего дверь сама распахнется перед вами.

— А если не распахнется? — скептически уточнила я, с опаской рассматривая кованую дверь на верхней площадке.

— Распахнется, — едва заметно улыбнулась Шами, присела в подобии реверанса, резко выпрямилась и поспешила вниз, оставив меня одну.

— Угу… — пробурчала я, слушая, как стихает гул шагов служанки, — уж послали так послали…

— Машенька, дорогая… — раздался вкрадчивый голос за спиной, заставив меня покачнуться и оступиться.

Разумеется, Тавир подхватил, чуть прижав к своему горячему телу. Я вздрогнула, мне показалось, что тысячи электрических разрядов пронзили мою кожу. Мужчина же, заметив реакцию моего тела, отстранился, чуть нахмурив брови.

— Маш, я не давал повода так бояться меня, — глухо произнес он.

Пока я моргала, сделал шаг к лестнице, махнув, чтобы следовала за ним. Я хотела остановить его и объяснить, что это не страх, а кое-что совсем другое, да только, кажется, слушать меня уже никто не планировал.

— Идем, у нас не так много времени, — не оборачиваясь, произнес Тавир. — Приложи руку с кольцом к двери. Мысленно произнеси, что имеешь право войти сама и впустить того, кому доверяешь. Ты же мне еще доверяешь? — с легкой горечью поинтересовался мужчина.

Ком встал в горле, а глаза увлажнились, намекая на то, что вот-вот первые крупные капли готовы проложить ровные дорожки. Однако спорить и что-либо доказывать не стала, просто сглотнула и кивнула, решив, что поговорю с ним вечером и признаюсь наконец в настоящих чувствах.

И будь что будет…

Вопреки опасениям стоило протянуть руку и сформулировать мысль, как дверь едва слышно щелкнула и медленно отворилась. Не знаю, почему я ожидала увидеть пыль и паутину, но в итоге застыла, пораженно рассматривая практически идеальный порядок.

— А почему так чисто? — озвучила мысль я.

— А ты думаешь, наш Князь живет в хлеву? — источая ядовитый сарказм, поинтересовался Тавир.

В груди что-то перехватило, в голове перемкнуло, в глазах потемнело, и прежде чем осознать, что творю, я резко развернулась к мужчине и, сжав кулаки, прокричала:

— Перестань надо мной издеваться! Я ничем не заслужила такого отношения!

— Маша… — попытался вставить Тавир, но я лишь истерично замотала головой:

— Хватит! Слышишь?! Прекрати немедленно. Я согласилась тебе помочь, я согласилась вытащить весь ваш мир из той жопы, в которую вы же сами себя и запихнули. Очень тебя прошу, перестань!

— Перестать что? — прищурился Тавир.

— Я так больше не могу… — прошептала я.

Я просто не могла объяснить ему то, что на самом деле чувствовала. Мне было больно от того презрения, которым каждый раз окатывал меня этот мужчина. До дрожи в конечностях я мечтала о том, чтобы он прижал меня к своему горячему телу, чтобы погладил и… Да, черт возьми, чтобы поцеловал. Он же раз за разом поливал меня тоннами презрения и сверлил таким взглядом, будто желал распылить на месте.