И мы медленно тронулись с места, миновав главные ворота с телепортом, и оказались на главной дороге. На той самой, где я оказалась впервые с троицей революционеров, промахнувшихся локацией. Ехали молча и не спеша, в какой-то момент свернули с главной дороги на узкую дорожку и пустились вскачь.

Вот тут мне стало действительно страшно. Я еще помнила про центр тяжести, про то, что нужно чувствовать под собой животное, но я могла лишь сильнее цепляться за седло. Ветер щекотал щеки, длинная грива колыхалась, временами скользя по рукам, и спустя несколько минут я сумела расслабиться, хотя все равно продолжала смотреть вниз на луку, изредка косясь на руки Лемминкайнена, крепко сжимающие поводья.

— Подними голову, — прозвучало над самым ухом, у меня даже мурашки по телу побежали. Нельзя же так… близко. Сердце пропустило удар. Божечки, зачем я согласилась на эту прогулку? — Пропустишь все самое интересное.

Я закусила губу и все же последовала его совету и ни капли не пожалела. Узкая тропинка вилась меж деревьев и кустов, рыжее предзакатное солнце окрашивало тонкую листву, а мозаичные тени скользили по земле.

— Ух ты, — вырвалось у меня, я подалась назад, чтобы было удобнее посмотреть вверх, и оказалась почти в объятиях Кая. Ой! Я поспешно рванула вперед и услышала позади смешок. Ну что за паразит? Наверное, думает, что я совсем глупышка и издевается. Я невольно надула губки, но парень все равно бы этого не увидел.

— Хочешь попробовать? — неожиданно предложил Лемминкайнен и всучил мне поводья, я даже не успела сообразить, как обхватила пальцами кожаный ремешок.

— Зачем?! — я чуть не взвизгнула от страха. Лошадь, точно почувствовав подмену, ускорила бег, меня качнуло в сторону, и только рука Кая удержала меня от падения. Его горячая ладонь крепко обхватила мою талию, я выпрямилась и до побелевших костяшек сжала поводья. Кай обхватил мои руки и чуть натянул поводья, притормаживая конягу. У меня внутри все сжалось от волнения. В животе стало горячо, к щекам хлынула кровь.

— Кай…

— М? — промычал он мне на ухо. Ну разве так можно? Я ведь не железная! Закусив губу, я все-таки решилась спросить:

— Тебя забирал отец, да? Он ведь был чем-то недоволен? — Я опустила голову, завешивая лицо волосами. — Это из-за меня?

— Глупая. — Парень наклонился ниже, прислоняясь лицом к моей макушке.

Вот и поговорили.

— Кай… — Я предприняла еще одну попытку, но он забрал у меня поводья и пустил лошадь в галоп. Стало резко не до разговоров. Я сосредоточилась на том, чтобы сидеть правильно и не отбить себе зад. Мы скакали через редкий пролесок, который, закончившись, открыл нам вид на полоску заросшей густой травой опушки. Копыта лошади утопали в зарослях, иногда трава была такой высокой, что цепляла подол моего платья.

Кай остановил лошадь на берегу узкой речушки, почти ручья, и помог мне спешиться. Это получалось у меня уже немного лучше, но от волнения я буквально рухнула на руки парню. Он не спешил ставить меня на ноги, напротив, перехватил поудобнее и понес к самому обрыву, где бережно опустил на траву. Мое сердце громко билось где-то в районе желудка, так что даже уши закладывало. Кай сел рядом, плечо к плечу. Я занервничала. Обнял бы, что ли, зачем меня так мучить? Да и сам он, судя по идеально ровной спине, мучился не меньше. Хотя, о чем я, он же всегда такой, самураистый.

— Мы с отцом не очень ладим.

Я вздрогнула, когда Кай внезапно заговорил:

— Он занимает важный пост, постоянно занят и после смерти матери не мог посвящать мне много времени. — Парень говорил ровно и спокойно, но так и не повернулся в мою сторону, точно избегая смотреть в глаза. — Дважды в неделю он приходил в мою комнату и говорил о том, как важно держать лицо и следовать принципам, зову чести и долга. А потом уходил.

Я накрыла его ладонь своей.

— А мой вообще нас с мамой оставил. Ничего, прожили как-то, — я улыбнулась парню, все-таки посмотревшему на меня, и сжала его пальцы. — Такое часто происходит. У нас по крайней мере.

Вспомнив о маме, я загрустила.

— О чем ты думаешь? — поинтересовался Кай, и я почему-то сказала ему неправду, хотя и это меня тоже беспокоило:

— О Лоуренсе. Мы с Рансу думаем, что с ним что-то происходит, что-то нехорошее. Конечно, все дело может быть в девушке, с которой он вчера встречался, но я думаю, он и правда стал совсем странным. Ты его друг, скажи, я ведь права?

Лемминкайнен нахмурился:

— Тебе вовсе не обязательно о нем думать. Не забивай голову ерундой. — Он протянул руку и погладил меня по щеке. — Пусть Рансу сам разбирается, это его друг, а не твой.

Почему-то слова Кая меня неприятно задели, я дернула головой:

— Подожди-ка. Лоу и твой друг тоже. Как давно вы знакомы?