– Ну да. Продемонстрировала всему курсу голые колени и нижнее белье. Стыд и позор. Давай поговорим о правилах приличия, раз ты хотела. Первое! Незамужняя девушка никогда не должна показывать мужчинам голые ноги выше середины лодыжек. И второе! Нижнюю юбку не носят только прислуга и куртизанки.

– Динозавры, – обреченно подытожила я. – Нижняя юбка душная и неудобная. Бегать в ней я бы точно не смогла, и никто не предложил мне отчего-то свои штаны.

– Поэтому девушкам и не место на боевом факультете!

– Но Тильда же на боевом! – возразила я. – Почему ей можно, а мне нельзя?

Вилмар замолчал. То ли крыть было нечем, то ли готовился сказать что-то другое.

– Я прибыл с другой стороны, наши обычаи отличаются, но в одном мы схожи. Мужчины всегда воевали и защищали простых людей, женщины рожали детей и содержали дом в порядке. Так было всегда и мало что менялось век от века. Если ты собираешься идти против течения, будь готова, что тебя снесет и потопит.

Я не стала ему рассказывать про феминизм. Зачем травмировать нежную мужскую психику?

– Ну-у-у, я, конечно, постараюсь к этому привыкнуть, но на боевой факультет все равно попробуюсь. К тому же ты обещал мне что-то спеть. Это, конечно, не десять золотых монет, но тоже приятный бонус.

– Значит, деньги все-таки взяла, – не сильно-то удивился Вилмар и сурово сдвинул брови. Когда он хмурился, мне неосознанно хотелось сделаться еще меньше, чем я есть, хотя проще сразу исчезнуть.

– Ну а что делать? Я же их честно выиграла.

– Ты выставила себя на посмешище, Катерина, – укорил он меня. – Пообещай, что впредь такого не выкинешь.

Ага, надо было выкинуть десять (точнее, все-таки пять) золотых, на которые я теперь могу… ну не знаю. В магазин сходить когда-нибудь. Вслух я этого не сказала, чтобы еще больше не разозлить своего надзирателя. Опустила очи долу, как примерная девочка, и, как назло, тут же нос зачесался. Ну вот все не вовремя, все!

Вилмар испустил еще один тяжкий, полный неодобрения вздох.

А за окнами тем временем успело стемнеть. Пока я купалась, рассеянные вечерние сумерки сгустились и небо стало фиолетовым, как разлитые чернила. В комнате горел одинокий светильник-будильник, и обстановка резко становилась чересчур интимной. Вилмар сидел на краю постели, чуть наклонившись вперед и уперев ладони в широко расставленные колени. В воздухе витал едва ощутимый мужской аромат, и я поняла, что надо как-то стимулировать затухший разговор, пусть даже он и больше походил на отповедь.

– А-а-а… Просвети меня, что девушке можно делать, а что нельзя.

Вилмар отмер, выпрямился и посмотрел на меня.

– Все элементарно, Катерина. Не сомневаюсь, что правила приличия вашего мира не сильно отличаются от нашего. Например, демонстрировать свое белье малознакомым мужчинам – это нехорошо. Встречаться с мужчинами после отбоя наедине – это нехорошо. Спорить и дерзить старшим – это…

– Нехорошо, – уныло продолжила я. Вот, снова этот менторский тон. – Я могу только улыбаться, хлопать глазками и кивать?

– Ты специально утрируешь?

Я села поудобнее, подобрав под себя одну ногу, и Вилмар кивком намекнул мне, что моя поза – это одно из тех «нехорошо», до которых он еще не дошел.

Пришлось снова сесть как положено.

– И учеба на факультете, полном парней, в репертуар приличной дамы не входит? – догадалась я. – Кстати, на моем тоже девочек раз-два и обчелся.

– Дело не только в этом, – ответил Вилмар. – Девушка не должна сражаться. Это грязное, опасное и порой отвратительное дело.

– Отвратительное дело – воевать за неизвестно чьи интересы и проливать кровь невинных. А уметь постоять за себя и за своих близких – это не отвратительно. Женщина не может себе позволить во всем полагаться на мужчин.

– Это еще почему? – кажется, Вилмар искренне удивился.

– Потому что мужчины любят предавать.

Кажется, я завела разговор куда-то не туда. У меня вообще еще парня не было, но в общаге еще соседки своим примером показали. И в детдоме воспитательницы много жаловались, они там все как на подбор одинокие.

– Ладно, – я вскинула ладони. – Может, я не совсем права. Может, у вас все по-другому, но меня научили, что доверять никому нельзя. Особенно мужчинам.

А так хотелось, кстати. На первых курсах мне очень понравился наш Денис Завязкин. Мальчик компанейский, но немного застенчивый. Из-за него я стала слушать тяжелую музыку, носить рваные джинсы и рисовать на глазах жирные стрелки, ходить на концерты, сходки неформалов и активно участвовать в училищной общественной жизни. На последнем курсе мы даже подружились, и в тот день, когда меня перенесло в Инарию, я надеялась, что он предложит мне встречаться. У нас как-то все шло к этому, а времени до выпуска оставалось мало.