Вилмар поднялся, поправил воротник и сухо сказал:

– Придерживайся легенды и будь, пожалуйста, благоразумна. Не хотелось бы после всех этих дней отдать тебя на растерзание Совету магов.

Я швырнула ему вслед влажное полотенце, но попала в перегородку, за которой успел скрыться Вилмар. Благоразумна? Это ему нужно быть благоразумным, называя маленькой девушку, которая в него… Ну, допустим, влюблена. Ладно. Может, немножечко.

Первые минут десять я просто злилась, лежа в постели, потом снова закружилась голова, и пыл пришлось поумерить. А то опять затошнит, а вылезать из-под одеяла как-то совсем не хотелось, к тому же ноги не слушались, особенно почему-то «сломанная».

Я сама не заметила, как заснула – просто уплыла куда-то, а вернулась в реальность, когда дверь скрипнула. Подумала сперва, что это Вилмар, но оказалось, что он уже приходил и успел уйти – на столе обнаружился поднос с ужином.

Итак, Вилмар решил избежать лишнего общения. Не удивлюсь, если еду мне начнут приносить другие люди. А все потому, что я маленькая и неразумная.

Ну погоди у меня, Вилмар!

Сразу после ужина в дверь постучали, я дернулась к ней, чтобы открыть, но вовремя вспомнила о сломанной ноге.

– Войдите, – крикнула я, по пояс накрывшись одеялом. Вообще, конечно, так слегка страшно. Останусь вот так ночевать с открытой дверью, придет ко мне какой-нибудь… маньяк. И все, нет Катеньки больше.

В комнату вошел вопреки глупым опасениям не маньяк, а Марек. Следом, скептически осматриваясь, вплыл Томас. Я выдохнула.

– Я не беременна, – тут же опередила я братьев, – и не похмелье у меня.

Марек засмеялся, а Томас тут же отвесил ему неплохой такой подзатыльник. Догадался, видимо.

– Мы знаем про сломанную ногу, – сухо прокомментировал он, подвигая к кровати стул и садясь.

– Это же уметь надо, – добавил Марек и сел на край кровати, прямо на «сломанную» ногу. Я ойкнула и ногу вытащила, мог ведь и впрямь сломать. – Как же ты так неосторожно?

– Хорош прикалываться, – я пнула Марека через одеяло, а он в ответ снова рассмеялся, как дурачок.

– Не обращай внимания. Между прочим, он сильно переживал, когда ты вдруг в обморок грохнулась.

Томас поставил себе на колени ученическую сумку и извлек оттуда кулек с яблоками. Гостинцы – это правильно. Вилмар вместе с ужином мне тоже принес целую корзинку булочек и графин с соком.

– С Тильдой вон так же было, – отсмеявшись, вклинился Марек. – Нормально все, а потом – хоп! – и обморок. Но Вилмар почему-то не целителей позвал, а Бьорна и сказал всем молчать о случившемся. Велел всем расходиться и делать вид, что не в курсе. Мы все очень удивились, особенно Тильда.

Я ведь и впрямь не знала, как все произошло. Когда я очнулась, на полигоне не осталось никого, кроме меня, Вилмара и Бьорна. Я уже слышала версию, почему нужно молчать, но со слов Марека кое-что показалось мне странным.

Они словно ждали, что я упаду.

– Мы тоже подумали, что творится какая-то ерунда, – подтвердил мои мысли Томас.

– Даже поспрашивали, не было ли чего-то похожего в университете в последнее время. Оказалось, что с такими симптомами попадали только студенты спецкурса. Сначала Тильда, потом Томас, почти одновременно с ним Клаус и Бальз. Розали тоже жаловалась на плохое самочувствие в последние дни.

– Ага, ты следующий, – мрачно предупредил Томас брата, и тот мстительно пнул его по лодыжке.

– В общем, диагноз у всех один – переутомление.

И Марек высказал ту самую теорию, которая возникла и у меня. Наше обучение могло быть опасным для нас же самих. Типа, чистая магия разрушает нас изнутри и все такое. Как в сериалах про мировые заговоры, где люди живут и не подозревают, какая жуткая фигня вокруг творится. Мне такие нравилось смотреть, но оказаться одним из героев совсем не хотелось.

– Бьорн бы ни за что не стал подвергать нас опасности, – решила я заступиться за собрата-попаданца, но вышло как-то робко.

– Ага, и поэтому прячет тебя в комнате вместо того, чтобы показать целителям, – иронично заметил Марек. – Отличный способ заботиться.

И правда не сходится…

– Может, дело в чем-то другом? – предположила я не слишком уверенно. – Чьи-то козни, например.

– У тебя есть подозреваемые?

Я призадумалась.

– Подозреваемых нет, но разве на спецкурс не смотрят как на больных?

Вообще-то я хотела сказать как на уродов, коль уж именно это слово прозвучало из уст теоретиков-старшекурсников, но не стала расстраивать ребят. На их месте я бы обиделась.

Братья одновременно нахмурились и стали похожи друг на друга как близнецы.

– Если ты про тех придурков, то не бери в голову. Теоретики всегда мнят о себе невесть что, будто им одним все обязаны существованием магии. А наш факультет они вообще на дух не переносят, как будто мы специально в их заклинаниях ошибки находим, а они такие все непогрешимые.

Ага, чувствуется больная мозоль.