Служанка от томительного ожидания превратилась в тень у стены. Вода в котелке закипала слишком медленно, Эмма резала пучки трав по одной травинке, и стоило бояться, что лечение затянется до темноты. Данталиона это расстраивало чрезвычайно, но призывать огненного беса, чтобы он раздул пламя в очаге или нырнул в воду, было уже верхом наглости. Придется терпеть. Герцог устроился на табурете и прикрыл глаза.

Дым снова лишил запаха эмоций. У служанки они вряд ли изменились, а травницу он так и не почувствовал. Занятный там должен быть букет. Наверняка, колдуны в лавке были редкими гостями, а колдуны со странными просьбами – тем более.

Эмма бросила в воду травяное крошево и начала аккуратно мешать отвар. Ошибся герцог с долгим ожиданием. Едва запахло пряностями, травница достала из котелка черпак и выпила отвар сама.

Копыта минотавра и его грязная грива!

– Ты что делаешь?! – крикнул демон, но было поздно.

Женщина захрипела и схватилась за горло. Лечебный отвар? Как бы ни так! Она яд себе сварила!

– Зачем?! – Данталион со злости встряхнул её за плечи и ударил по лицу. На руке осталась зеленая пена с губ травницы. Гнилью от неё пахло и тленом. – Жизель, воды!

Служанка зашумела и заворочалась за спиной, демон не смотрел. Перед глазами ослепительно ярко горел белый сгусток у сердца умирающей Эммы. Нет, он не позволит тайне уплыть из-под носа. Слуга Темных был разумен и многое помнил. Ему просто нужно найти новое тело.

– Жизель!

Служанка ткнула ему в руку кадку с водой, расплескав половину. Демон схватил Жизель за запястье, радуясь, что Селеста гуляет в парке. Только истерик с «Мессир, не трогайте мою служанку!» ему сейчас не хватало. Успеть бы переселить слугу из одного тела в другое, пока связь не оборвалась. Иначе сияющий сгусток слишком много ценного утащит вместе с собой в мир Темных.

Травница билась в судорогах и захлебывалась зеленой пеной.

– Держи её, – приказал демон служанке. – Обними крепко!

Жизель колебалась ровно мгновение, а потом бросилась к Эмме. Объятия при переселении не обязательны, но демон не мог держать травницу и одновременно тащить из её тела слугу Темных.

Крепко зацепился, не вырвешь. Наверное, поэтому до сих пор не исчез. Тело без души – кусок мяса. Слуга может заставить мертвую Эмму дергать руками и даже ходить, но плоть все равно сгниет. Данталион щедро зачерпнул силы Ада и взялся за сгусток.

Так тянул, что казалось, плоть трещит от натуги. Не выдержит и взорвется брызгами крови. Плевать, лишь бы не упустить слугу! Обращаться с ними Данталион научился, когда гостил у Темных. Тренировался мало, но сейчас не до красоты плетения. Разрушительная суть силы Ада немного походила на Темную магию, но не могла её заменить. Слуга шипел и вырывался, отказываясь слушать того, кто хозяином ему не являлся.

– Я ведь уничтожить тебя могу, – пригрозил высший демон, – силы хватит.

Жизель вздрогнула, обернувшись, и на мгновение отпустила Эмму. Очень зря, конечно. Мертвая травница набросилась на демона, сбив с того, что он делал, и пришлось исполнить угрозу. Данталион ударил по слуге во всю мощь и даже не понял, как сгусток выскочил из тела. А потом сработало то, что должно было сработать. Слуга Темных занял ближайшее живое тело с душой. Жизель.

Белые нити потянулись к её сердцу и голове. Демон устало сел на пол и безразлично наблюдал, как служанка превращается в еще одну марионетку колдунов. Интересно, хозяин заметил смену тела? Или пока слуга в мире людей – не важно, кому он морочит голову?

– Отнеси тело на задний двор, – приказал герцог, кивнув на мертвую травницу, – прикрой ветками или спрячь в сарае.

Жизель не ответила. Пустой взгляд заволокло туманом, губы кривились то в усмешке, то в гримасе боли. Демон не хотел знать, что люди чувствовали в момент, когда теряли себя. Их жизнь коротка и полна страданий. Не станут вместилищем для подселенца из Ада или слуги Темных – вряд ли смогут распорядиться отпущенным временем лучше. Тем более немая служанка. В каком-то роде герцог её облагодетельствовал. Еще и условие сделки выполнил. Теперь, если Темный прихвостень захочет говорить, ему придется вернуть ей голос.

Слуга добрался нитями контроля до рук и кончиков пальцев. Жизель сжала кулаки и неуклюже поднялась на ноги. Голова свисала на бок, нижняя губа оттопырилась, но выражение лица марионетки её кукловода не интересовало. Новая травница потянулась к мешочкам и коробочкам. В завалах на столе отыскала вышитый кисет и достала пучок тимьяна. Трубка демона лежала рядом и все еще тлела, пуская тонкие струйки дыма.

– Ты курить собрался? – нахмурился Данталион, обращаясь к слуге.

Он кивнул головой Жизель и заново набил трубку. Демон не понимал зачем, но не стал мешать. Убегать слуга не собирался, тимьян герцогу Ада навредить не мог. А надышавшись дымом, Данталион видел любое движение Темной магии.

Жизель раскурила трубку так быстро, будто всю жизнь это делала. Дым обволакивал её голову, а от горла вниз побежали голубые искры. Они кружили стайками светлячков, пока не замерли на животе. Прямо поверх платья сверкал символ замка.