– Давить нужно сильнее, – посоветовал Данталион. – У Белой магии нет разрушительной мощи, она придумана мирозданием для другого. Но с любым воздействием можно переборщить. Задушить заботой, залечить до полусмерти и уничтожить любовью. Открывайте, резервы, мадам, иначе вам со мной не справиться.

Белинда зло стиснула зубы и потянулась за вторым амулетом. Речной жемчуг, мелкие ракушки, сушеные водоросли. Уже лучше, но все равно не тянет на украшение. А каменная плита на плечах герцога стала тяжелее. Голова раскалывалась от боли, во рту чувствовался привкус крови. Еще немного и хлынет носом. Демон ничего не делал. Просто ждал, пока Белинда выдохнется.

– Вы не ищете слабых мест. Бьете вслепую, куда придется. Чуть толще защита и вы получите все, что отдали обратно. Будет больно.

Не хотел он отвечать. Силы не равны, это смешно. Всей мощи Ковена не хватит, чтобы всерьез навредить герцогу Ада. Такие, как Белинда, только с бесами и боролись. Могли подселенца на время обездвижить, разум вернуть тем, кто попал под внушение. Но высший демон? Нет. Не по зубам кусок.

Данталион пошел к ведьме, чувствуя, как ковер на полу превращается в болото. Белинда взяла третий амулет и выставила щит, на который демон упал грудью. Воздух в комнате загудел. Пламя в камине раздувалось пожаром. Глаза ведьмы светились белым. Она дошла до предела и начала слабеть. Оставалось чуть-чуть. Зачерпнуть силы Ада и надавить самому. Но зачем? Шаг. Еще шаг.

Амулеты сухо задребезжали, будто жуки перебирали лапками. Не выдержат, шнурки тонкие. Данталион услышал, как щит звенит струной, и просто качнулся вперед. Амулеты лопнули. По балахону Белинды на пол цветным дождем покатились бусины, ягоды, ракушки. Ведьма задохнулась от удара обратной волны. Обмякла в руках сломанной куклой. А когда открыла глаза, почувствовала дыхание демона на шее.

– Я предупреждал, мадам. Вы проиграли.

Данталион держал её в клетке рук, прижимал к стене. Его обратная волна катилась по телу жаром. Наглотался Белой магии, опьянел. Близость женщины дурманила разум. Она хороша, оказывается. Тонкий стан под балахоном, фарфоровая кожа.

– Мессир, прошу вас, – прошептала ведьма. – Отпустите. Не надо.

Слишком поздно. Он уже чувствовал аромат жасмина. Легкий, чарующий. Женщина в его руках вздрагивала, но не отталкивала, а тянула к себе. Проклятые тряпки! Только мешают. Снимать балахон долго, проще задрать вверх.

Белинда вскрикнула и застонала, когда герцог заставил обнять его ногами. Сдалась все-таки, уступила. Страсть жидким пламенем текла по венам, струилась с кончиков пальцев. Тело ведьмы плавилось от ласк. В Аду всегда жарко. Разве вы не знали, мадам?

Поленья в камине почти прогорели. Огненный бес ютился в последних угольках и жалобно вспыхивал. Не помрет. Никуда не денется, восстанет потом из пепла. Лениво герцогу снова спускаться на кухню или звать Мари. Ведьма еще не ушла. Лежала под боком и рассматривала вышивку на балдахине.

– Надеюсь, я у вас первый любовник, мадам.

– Отнюдь, – рассмеялась Белинда. – Не льстите себе, мессир. В моем грехопадении вы не повинны. Луи давным-давно обманутый муж.

– Жаль. Я хотел записать еще один подвиг на свой счет.

Ведьма перевернулась на другой бок и положила голову на грудь демона. Её сердце до сих пор колотилось, хотя тело успело остыть после близости.

– Не стоит. Мгновение слабости, которое больше не повторится.

Все так говорят. И добавляют, что нужно забыть, не искать встреч и не пытаться перекроить жизнь. Она – белая ведьма, он – проклятый демон. Тьфу, осталось только изобразить обоих на гобелене и упомянуть в сентиментальном романе.

– Как вам будет угодно, мадам. Я сегодня опасно расслаблен и щедр на обещания. Мы с вами виделись в последний раз.

Поверх аромата жасмина расцвела нота сандала. Ведьма искала смирение, боролась с собой. Демон чувствовал, как эмоции сменяют друг друга. Жасмин, сандал. Желание, смирение. Победила сущность женщины. Недаром Белинда – ведьма.

– Я сделаю великую глупость, но намекну, что мы можем встретиться вновь.

– Совсем не намек, мадам, – расхохотался Данталион. Нельзя сказать, что ждал чего-то иного. И выбора с ответом не было. Когда женщина сама хочет близости, ей не принято отказывать. – Я соглашусь. Оставлю в вашей власти место и время встречи. Дом Дюбуа гостеприимен, но здесь слишком много ведьм. Когда вернется ваш супруг?

Белинда поджала губы и будто бы задумалась. Сочетание эмоций не изменилось. Мысли о супруге не трогали её душу.

– Луи в отъезде еще неделю. В моем доме тоже неудобно. Соседи весьма любопытны и мне кажется, что двух служанок мать Луи приставила специально, чтобы шпионить за мной.

– Выколоть им глаза? Отрезать уши?

– Мессир, – толкнула его в бок Белинда, – позвольте мне самой управляться с прислугой. Я оценила шутку, но не стоит. Поместье Лакруа не единственный дом в Брамене, где мы можем уединиться. Обещаю, я что-нибудь придумаю. А пока мы будем видеться здесь. Я приставлена к юной Селесте, чтобы помочь ей со свадебными ритуалами.