Изо рта жертвы на рукав камзола полилась черная кровь, глаза закатились. Он давно не сопротивлялся. Висел на руке герцога, как туша кабана на крюке.

– Кто тебя послал? – рыкнул демон.

Одержимый улыбнулся черными губами и показал кончик языка. Не скажет, но спросить стоило. А вдруг? Нити контроля переплетались между собой и тянулись в разные стороны. Не угадать, кто за них дергал. Поводок на шее обрезан. Подселенца отпустили за мгновение до того, как он сорвался в атаку. На Данталиона напал уже пустой и умирающий человек.

Фарс, а не убийство. Демонстрация намерений без расчета на результат. Послание: «Я тебя ненавижу», и всё. Пора заканчивать с этим. Сила уходила водой сквозь пальцы. Враждебный мир пил её с жадностью измученного путника в пустыне. Захлебывался, но высасывал досуха.

– Передай мой поклон Минотавру, – прошептал демон и выдернул кулак.

Из раны черной смолой хлынула кровь, заливая костюм герцога. Человек булькнул в последний раз и упал на землю. Убийство не удалось, но он все равно будет тонуть в красных водах Флегетона, и Минотавр проследит, чтобы не выбрался на берег. Намерения судятся наравне с поступками. Человек мог остановится, подселенец уже не держал его, но он предпочел напасть.

Сила покидала тело герцога медленно, призрачные крылья таяли. Селеста теперь могла видеть их вместе с рогами и хвостом, как полупрозрачный костюм поверх заляпанного кровью камзола. Хорош месье Делорне. Сходил на рынок за голубями. Вернуться бы обратно и самому дойти до кровати. Шатало высшего демона от слабости. Основательно себя вычерпал.

Данталион вытер ладони о камзол и пошел к повозке. Белая ведьма с круглыми, как озеро Коцит, глазами стояла возле неё. Проклятье. Нужно было точнее сформулировать приказ. Вот зачем она смотрела?

– Мамочки, какой ужас, – запричитала Селеста. – Он умер? Да?

– Нет, просто спит, – не удержался и съязвил демон. – Отдохнет немного и проснется. Мадемуазель, в следующий раз сидите, пожалуйста, в повозке и не высовывайтесь.

Нотация задумывалась длиннее, но вместе с силой Ада демона покинула телесная. Он запнулся на ровном месте и почти упал в руки ведьмы.

– Оноре! – крикнула она. – Помоги!

Кажется, кучер затаскивал его в повозку, Данталион не запомнил. Позор какой так бездарно лишиться сознания. Может, на это и рассчитывал Берит, а в кустах парка ждет второй убийца? Теперь у него получится завершить начатое.

Второе знакомство с исчадием Ада оказалось куда неприятнее первого. Да, я видела его другим зрением, как нечто зеленое и уродливое внутри обычного человека. Почему зеленое? А кто ж его знает? Можно спросить у герцога, когда он очнется. Пока мессир просыпался на мгновение и снова закрывал глаза. Мы с Жизель держали его вдвоем, проклиная трясущуюся на ухабах повозку. Я вслух, служанка мысленно. Голова демона болталась, будто ему сломали шею, а заодно вытащили из тела остальные кости. Тяжелые руки плетьми висели у меня на плечах, но я так боялась уронить его, что почти не чувствовала веса. Когда сильный и крепкий мужчина вдруг слабеет у тебя на глазах, это жутко.

Я обнимала его и чуть не плакала. Идиоткой себя чувствовала всякий раз вспоминая, как отмахивалась от опасности. «Это ваши проблемы, герцог!» Его проблемы нашли нас. Одна решенная осталась в парке с проломленной грудью. Глупо думать, что одержимый пощадил бы нас с Жизель. Хотя, если быть до конца честной, не факт, что жертвой выбрали Данталион. Я все еще жива и по-прежнему кому-то мешаю.

Но исчадие Ада, мамочки, кто мог натравить его? Ведьмы сторонятся их, Темные в том мире не властны, а людям такой фокус и подавно не под силу. Разве что начертить на полу пентаграмму и вызвать убийцу. Нет, слишком сложно. Собрались мы в парк спонтанно, о поездке знали только Филипп и Камилла. На то, чтобы подготовить покушение, у них было всего несколько минут. Или же убийца давно следил за нами и ждал удобного случая? Почему тогда возле склепа не напал?

Меня колотило от нервов, а платье на груди пропитывалось чужой кровью с камзола демона. Вихрь мыслей разбился о стук открывшейся двери и голос кучера:

– Мадемуазель, ну-ка дайте мне.

Я позволила забрать у себя бессознательного Данталиона и выбралась из повозки вслед за кучером. Он тащил демона в дом, на ходу выкрикивая имя нашего повара. На крыльцо вместо него выскочила Мари и, пока она не завизжала на всю улицу, я гаркнула:

– Воду неси в спальню месье!

Служанка ошалело хлопала глазами и зажимала открытый рот ладонью. Герцог выглядел так, будто сейчас умрет. Лишь бы она со страха не бросилась за лекарем. В гробу я видела средневековую медицину с пиявками и кровопусканием. Угробят только. Ведьм-целительниц из Ковена тоже звать не стоит. Им за счастье будет навредить высшему демону. Нет уж, я сама.

– Мари, бегом, – хлопнула я в ладоши, подгоняя служанку. – И никому ни слова. Ни единой живой душе, ты поняла меня?