То есть ковырять собственную душу в поисках темных сторон мне все-таки придется. Не очень хотелось, если честно. С детства привыкаешь считать себя хорошим, добрым честным, комфортно себя чувствуешь, и вдруг кто-то говорит, что ты, мягко говоря, другой. Далека твоя суть от идеального образа. Частица черной души демона досталась по наследству и, как ложка дегтя, испортила бочку меда. Досадно, блин.

– Я скандалить люблю, – призналась демону, – с вами ругаться, например, говорить колкости. Мне часто плевать на чувства людей.

Говорила и краснела, будто на исповедь пришла, как в голливудских фильмах. Забралась в тесную кабинку, падре отодвинул дверцу за деревянной решеткой и вот-вот скажет: «Покайся дочь моя». Ага. Простите, святой отец, ибо я согрешила.

– Психую на ровном месте, лезу в драку, – продолжила я, и демон только сейчас улыбнулся.

– Так многие делают, мадемуазель. Характер и воспитание. Сила Ада здесь не при чем.

Вроде не хотел обидеть, а получилось. Я насупилась и выпрямила спину. Воспитание, значит, плохое? Ну, извините, сами мы не местные, институтов благородных девиц не кончали. Вершина моих знаний этикета – привычка сидеть за столом, стараясь прижимать локти к бокам. Селеста, наверняка, была леди, но она в Краю усопших, а я вместо неё разговариваю с демоном.

– Что тогда при чем, если это не подходит? Вот у вас, герцог, какие склонности?

Теперь я лезла в его личное пространство, наплевав на чувства. Только что покаялась в этом и тут же снова напортачила. Мда, кроме владения силой Ада нужно учиться держать себя в руках. Иначе я наворочу. Видела уже, что мог с ней делать Данталион. Впечатлилась.

– Меня называют многоликим герцогом, – тем не менее, ответил демон. – Я могу стать похожим на любого человека. Читаю мысли, чуть-чуть на них влияю. Когда меня вызывают ритуалом и предлагают достойную плату, я ищу предателей в свитах королей, любовников неверных жен. Но главная склонность и то, что приносит истинное наслаждение, в другом. Я достаю из глубины души людей все самое порочное и худшее, что в них есть. Превращаю праведников в сластолюбцев, героев в убийц, аскетов в расточителей. Вы удивитесь, как многое люди способны прятать, но может, от вас не скроют?

Меня холодом пробрало, хоть и горел огонь в камине. Первая мысль была – а не применял ли на мне свои замечательные умения герцог? А на Изабэль или членах её семьи? Уж, не с его ли подачи Андрэ начал пить, Селеста забросила учебу, а Камилла превратилась в злобную стерву? Один Филипп остался светлым и человечным, ага. Не бывает так. Есть люди, дрянные сами по себе. Без помощи силы Ада. Эдак можно из любой истерички бесконечно изгонять бесов и отпаивать её святой водой. Не поможет. Однако версию с происками Данталиона стоило запомнить. Мало ли что.

– Не знаю, – вздохнула я. – Быстро разобраться не получается, нужно время. Я подумаю об этом завтра, хорошо?

– Как вам будет угодно, – вежливо кивнул демон. – А теперь остальные вопросы и бытовые мелочи, с которыми я вынужден мириться. Да, я хочу присутствовать на ужине в честь вашего жениха. Нет, даже если Мари заберет камзол в чистку, к вечеру не успеет. Нужна другая одежда. Я разберусь, не стоит утруждаться, от вас я хочу другую помощь. Узнайте, кто в Брамене варит приворотное зелье или, на крайний случай, где его можно купить?

– Белинду охмурять собрались? – взвилась я, позабыв, что собиралась быть вежливой и тактичной.

– В этом уже нет нужды, мадемуазель, – холодно ответил герцог. – Я ищу того, кто отправил к нам в парк убийцу. Человека опоили приворотным зельем. Очень интересно кто он и где взял зелье. Если я не ошибаюсь, Ковен привороты не одобряет.

Мне тоже казалось, что привороты – черная магия, а не белая. У кого бы узнать? У Белинды? Задал же герцог задачку.

– Хорошо, – обреченно вздохнула я. – Поспрашиваю. А теперь мне и, правда, пора. К ужину еще нужно приготовиться.

Поднос с пирожными я герцогу оставила, вежливо попрощалась и ушла.

Я ожидала большего переполоха в доме после явления окровавленного герцога. Но слуги шептались тихо, а к вечеру вообще увлеклись приготовлениями к очередному ужину и забыли о происшествии. Безумно странно. Настолько, что я начала подозревать магию, похожую на сцены из фантастического фильма «Люди в черном». Когда Уилл Смит надевал темные очки, засвечивал какому-нибудь бедолаге память серебристым приборчиком и на ходу сочинял новые воспоминания. Бредовые по большей части.

«Месье Делорне пошел на рынок, в мясных рядах столкнулся с помощником мясника, и тот опрокинул на него бадью со свиной кровью. А уставшим он выглядел, потому что шел обратно пешком, постеснявшись пачкать кровью повозку».

Или: «Месье гулял в парке и так засмотрелся на красоту браменского собора, что не заметил фонарный столб. Влетел в него с размаха, расквасил нос и получил легкое сотрясение мозга». Нет, про сотрясение для средневековья слишком. «Ударился головой и потому выглядел пьяным. Кровь на камзоле его. Из разбитого носа она ручьем текла».