Капля меньше не стала, хотя я очень старалась. Махала руками, громко говорила и всячески представляла, как боль проходит, и ткани эпителия рубцуются в месте прокола. На мгновение даже показалось, что правая ладонь зачесалась. Вдруг с неё сорвалось заклинание?

– Ну как? Получилось?

Изабэль снова сдавила палец несчастной Жизель и даже сковырнула успевшую загустеть каплю, но новой крови не появилось. Ура? Ура?!

– Да, – тихо ответила ведьма. – Получилось. Я почувствовала родовую магию. Странно, что вы опять ничего не заметили.

Ох, ну не чувствительная я, что поделать? Я все еще смотрела на служанку и не верила. Вот так жила себе жила и вдруг бац – Кашпировский. Или Алан Чумак. Руками поводила, на воду подула, и все больные сразу исцелились.

– А можно еще раз? – с восторгом прошептала я. – Только Жизель отпустите, давайте мне руку порежем.

Ведьма посмотрела на меня, как на дуру. Натурально скривилась и одарила взглядом, полным осуждения. А что я такого сказала? Ну, да, служанка для меня – не рабыня и не вещь, чтобы обращаться с ней, как вздумается.

– Я на себе хочу упражняться.

Изабэль поджала губы и села на табурет. Да, я вредная и упрямая, но другой души в теле умершей дочери нет. Придется терпеть.

– Вы не можете лечить себя, Ольга, – будто приговор зачитала ведьма. – За Белую магию приходится платить высокую цену. Тот, кто врачует, сам болеет. Охранители уязвимы для чужих чар, а убежденцы всегда на грани безумия. Аморет владеет даром убеждения. Её род много веков приближен к королевской семье, а супруг состоит в городском совете. Но я уже забыла, когда Аморет в последний раз колдовала. Верховной она стала по заслугам, а не по воле Белой магии. Хоть в Ковене и принято считать иначе.

Да уж. Неприятная новость. Я губу раскатала, великим целителем стать собралась, а тут облом. Ну, правильно, наверное, равновесие сил, закон сохранение энергии или другие важные механизмы, но обидно ведь. Подыхать буду и сама себе не помогу.

– Грустно. Как же вы тогда купола на дом повесили, раз сами себя защитить не можете?

– То простые купола, – махнула рукой ведьма, – Защиту от чар нам ставила Камилла. Моя сестра и третья в роду после меня и Селесты. Жаль, не помогло. Кто-то принес яд и напоил мою дочь. Я не хотела просить вас об этом, но все же скажу. Ольга, помогите найти убийцу Селесты. Я буду бесконечно признательна. Да и вам не помешает. Тело моей дочери может умереть во второй раз.

– Без вопросов, – решительно закивала я. – Только что я могу?

– Пока ничего. Я передумала прятать вас от семьи и Ковена. Убийца не ожидает увидеть Селесту живой. Мы покажем вас всем и будем искать тех, кто удивится или испугается. Другого выхода я не вижу.

План не то чтобы гениальный, но мог сработать. Раз дом защитили по высшему разряду, значит внутрь с дурными намерениями мог прийти или кто-то из своих, или кто-то ну очень крутой. В любом случае этот нехороший человек все еще рядом и опасен.

– Хорошо. Когда у нас обед? Я зверски голодна.

– Спасибо, Ольга, – улыбнулась ведьма. – Жизель, вели накрывать на стол.

Молчаливая служанка поклонилась и ушла.

***

На обед я спустилась вместе с Изабэль, но на два шага позади неё. Лестница протяжно скрипела давно рассохшимися ступенями, полумрак разгоняли свечи в подставках на стене, а из столовой пахло не так чтобы очень вкусно. «Ты не в ресторане», на всякий случай напомнила я себе и сосредоточилась на только что обретенных, но все еще чужих родственниках.

Филипп Дюбуа сидел во главе стола на месте номинального хозяина дома. Темные волосы Селеста получила в наследство от него. И только их. Характером юная ведьма пошла в мать. Я уже знала по рассказам Изабэль, что тучный, лысеющий и полноватый Филипп был подкаблучником. За мужчин другого типа ведьмы замуж просто не ходили. Любой тиран, деспот и любитель грохнуть кулаком по столу: «Молчи, женщина!» сводил на нет жизнь в Ковене. Прячась от Святой Инквизиции и слишком любопытных горожан, ведьмы собирались на заседания Ковена ночью. А какой муж спокойно отпустит любимую жену черт знает куда после захода солнца? Это неприлично! А если нужно уехать в другой город или деревню, чтобы помочь местным ведьмам справиться со сложной работой? Нет-нет! Или вместе или сиди дома, дорогая! А Филипп разрешал. И, если верить Изабэль, даже не пытался сунуть нос в её дела. Чудо-супруг! Еще бы дочь ни в чем не ограничивал, и жизнь казалась бы сказкой.