Пропало, конечно, не все. При ярком свете я разглядела прилавок и тюки под ним. Стеллажи, заставленные всякой всячиной. Пузатые мешочки, глиняные горшки, пирамиды свеч, банки, завязанные тканью. Настолько причудливая и, в то же время, по-настоящему средневековая аптека, что я забывала дышать от восхищения.

– Что ты продал служанке Мари? – рявкнул демон и толкнул аптекаря к полкам. – Показывай!

Дюран, все еще хныча и вытирая нос рукавом, зашлепал босыми ногами по дощатому полу. Демон выдернул его из постели прямо в длинном балахоне и женском чепце. Аптекарь был тучным, низкорослым, кривоногим и больше походил на торговца или городского служащего, чем на фармацевта. Тем более он не тянул на колдуна, промышлявшего запрещенными зельями. Слишком трусливый.

– Вот, вот, месье, – запричитал он и взял с полки склянку, сбив на пол остальные. – Только разрешенные травы и ни капли темной магии!

– А белой? – спросил демон. Склянку он забрал и, не глядя, положил в карман камзола.

– Анетт здесь не при чем, я сам! Прошу, оставьте в покое супругу!

– Ведьмам запрещено варить привороты.

– Она не прикасается к ним. Я сам все делаю. Это не приворот, а лекарство! – Дюран с совершенно безумным взглядом вцепился в рукав демона. –  Ковен разрешил, месье, у меня есть грамота! Я вам покажу! Подпись Верховной! Все на травах! Анетт сама не поверила, когда увидела.

– Кто такая Анетт? – не выдержала я.

Взбесило, что они уже несколько минут разговаривали, совершенно не обращая на меня внимания. Дюран смотрел, как на стену, а демон не давал ему прийти в себя, все время задавая новые вопросы.

– Кто это? – взвизгнул аптекарь.

Увидел, надо же.

– Мадемуазель Селеста, – ответил демон. – Она тоже белая ведьма, как ваша жена Анетт. Представляешь, Стебелек, наш предприимчивый месье Дюран однажды нарвал листьев салата на заднем дворе дома, где его супруга смотрительница упражнялась с Белой магией. Никогда прежде не ел этот салат, сорняком считал, а тут приспичило. Листья у него стали насыщенного зеленого оттенка и выглядели очень аппетитно. Месье нашинковал их, сбрызнул маслом и съел. Такая сила в нем мужская проснулась невиданная, что страдала несчастная мадам Дюран всю ночь и половину следующего дня. Чуть насмерть супругу не залюбил.

Аптекарь покраснел от стыда и нервно заламывал руки. Мне стало интересно, куда делась мадам Дюран, раз не вышла посмотреть, что за шум внизу? Неужели сбежала к маме от ненасытного супруга? Или так слаба от непрекращающихся любовных утех, что встать из кровати не может?

– Грамота, месье, – бубнил аптекарь, – я добавляю порошок сушеного салата в микстуру. Аморет дозволила. Приворот не ведьмой наколдован, значит, можно. Побочный эффект, месье. Я не знал заранее, но сейчас честно предупреждаю всех покупателей и покупательниц. Салат сам вырос таким, Анетт не околдовывала его специально.

А растение, значит, многолетнее, раз хитрый Дюран смог бизнес наладить. Ну, если тимьян нес в себе темную магию, то почему бы местному салату не впитать белую? Занятно получилось, конечно. Что же такое практиковала Анетт, раз салат сработал, как виагра? И при чем тут все-таки приворот?

– Как долго хранится микстура? Сколько бутылок у тебя купили?

– Я варю специально для каждого покупателя. Эту должны завтра забрать. Она через пять дней пропадет. Ядом не станет, просто не будет лечить. Потому бутылка маленькая и цена невысокая. Да и не ходит за ним почти никто. Кто ж признается, что в постели не дюжит с женщиной? Язык я умею держать за зубами, не болтаю лишнего, но все равно не ходят.

– Сколько бутылок купили? – спросил демон.

– Три! За всю весну только три, больше ни одной! И то давно это было. Последняя как раз Мари приходила. Служанка Дюбуа. Остальные раньше. Там уже пропало все. Ай, не губите, месье, я порядочный аптекарь и жена моя чтит правила Святой Инквизиции!

– Не ори, – устало поморщился демон, – я тебе верю. А теперь вспоминай, как она купила микстуру. Где стояла, что говорила?

Аптекарь вытер нос рукавом и качнулся к полке. Чепец лез ему на глаза, балахон пропитывался потом в подмышках, голос давно звучал безнадежно расстроенным инструментом.

– Пришла, спросила про микстуру от кашля для хозяина, я повел показать, потом про эту. Сказала, что для давнего друга. Он никак не может решиться на свадьбу. Мне все равно, кто он, я не спросил, месье, не знаю.

– Дальше, – подбодрил демон, – не останавливайся.

– Я предупредил про приворот, она обрадовалась, вцепилась, спросила, сколько с неё монет, отказалась брать от кашля и, уже отдав деньги, попросила яд.

Меня дернуло, как от разряда тока.

– Какой яд?

– Крысиный, мадемуазель, – вытирая пот с лица рукавом, ответил аптекарь. – В доме Дюбуа много крыс развелось, Мари собиралась их травить.