– Шейна, – уже сообразив, куда она клонит, укоризненно ответила я, – на Земле жил гениальный учитель, Сухомлинский. Так вот, он сказал, что воспитывать ребенка можно только до трех лет. Потом уже идет перевоспитание. Я давно воспитана такой, какая есть, и переделывать меня поздно. Хотя и могу что-то поменять в себе, но только сама, если сочту необходимым и полезным. Но я должна этого очень захотеть. А если попытаться меня согнуть или сломать, ничего хорошего не жди. Никакого насилия я не переношу, и отвечать буду тем же.

– Все это очень правильно, – помедлив, кивнула наставница. – И именно благодаря своему независимому и одновременно отзывчивому характеру ты прошла большую часть испытаний. Слабому, нерешительному человеку, мечтающему, чтобы им во всем руководили и все за него решали, никогда не вырастить сильный синий дуб. Маг или магиня, внутренне согласные в любых отношениях на роль ведомого, никогда не сумеют удержать магическое растение под контролем. Тем более несколько дубов. Ведь они не просто деревья, а полуразумный симбиоз растения и магии. Именно поэтому я и считаю себя обязанной поговорить с тобой о вещах, которые ты считаешь сугубо личными.

– Говори, – обреченно махнула я рукой, начиная понимать, что если им с дедом втемяшилась в головы такая идея, то мне никогда не отстоять свое право на неприкосновенность личной жизни.

– Начну с истин, которые знает каждый подросток в нашем мире. Магу лучше выбирать себе спутницу жизни среди наделенных способностями девушек. Сразу предупреждаю твой вопрос – нет, никто не запрещает любить бездарных и жениться на них. О большой любви все мечтают так же, как и во всех мирах, где живут разумные люди. Она – великое чудо и дар небес, свет, помогающий нести непростую ношу жизни, и неизбывная боль. Ведь маги живут дольше и всю жизнь мучаются, осознавая, что однажды им придется проститься с любимой и остаться в одиночестве. Об этом написано немало баллад, и юные маги, заранее опасаясь этой боли, стараются обходить стороной места, где собираются хорошенькие девушки без дара. А те, наоборот, охотятся за ними, как Дусена, желая иметь одаренных детей.

– А сделать так, чтобы способности развивались у всех, никто не пробовал?

– Мы, – созналась Шейна. – Но это оказалось невозможно. Хотя в нашем мире почти каждый имеет капельку дара, усилить всех до уровня мага удается лишь межмировыми переходами. Но этот путь только для самых лучших.

– Значит, Дана и Леттенса вы сочли достойными?

– Им такая честь выпала почти случайно, – честно ответила наставница. – Но Леттенсу не просто повезло. Он пришел к нам с повинной и откровенно признал собственные ошибки и заблуждения.

– Шейна, а он ведь ментал? – задумалась я, – А не может он быть тем самым союзником Дуси? Смотри, как хорошо складывается: он теперь сильнее и находится в самой гуще событий, то есть имеет доступ ко всей информации.

– Не подходит, – возразила она. – Тот должен был помочь Дусе вернуться в этот мир и спрятать их с Бергом понадежнее. Ведь сразу соваться в города или на Тегуэнь они не стали бы.

– Дуся и сама могла заранее приготовить себе место, – продолжала рассуждать я. – Что ей стоило купить несколько отдаленных замков и поселить там преданных людей? И спрятать наворованные артефакты, ведь у Чезена их нет?

– Мы все это понимаем и уже ищем, – мягко перебила меня Шейна. – А с тобой я хочу побеседовать о другом.

Вот же упрямица. А я почти поверила, что успешно увела ее от копания в моих чувствах.

– Варья, ты все равно все сделаешь по-своему, – раскусила мои хитрости наставница, – но должна знать то, чего тебе никто до сих пор не объяснял. Все маги, которые ищут подруг, стараются придерживаться нескольких правил. Не выбирать магиню сильнее, богаче и намного моложе себя. И это очень правильно. Несмотря на то что по судьбе мы – маги, одновременно остаемся и людьми. И хотя много лет усиленно учимся держать себя в руках, полностью искоренить мелкие человеческие слабости вроде зависти или ущемленного самолюбия невозможно. Хотя маги выдержаннее, рассудительнее и осмотрительнее бездарных, зато ранимее и чувствительнее. И брошенный в пылу ссоры упрек уже разрушил не один союз и даже замок. От обиды или в гневе маг способен кастовать заклинания, превышающие его обычный уровень в десяток раз. Потом он может свалиться без чувств, некоторые даже не смогли уползти от собственного огня, но сделанного уже не вернуть. И никто не желает такой участи.

– Шейна, я тебя не понимаю. Вы с Бесом говорите противоположные вещи. Он обещал мне толпы очаровательных поклонников, ты говоришь, что они струсят, если сочтут меня сильнее. Хотя я пока ученица без дома и без денег. У меня только Пуль, Котя и мураши… Кстати, где мы будем жить? Я позову Котю.