– Мы с Бесом говорим одно и то же. Только с разных точек зрения, – не повелась она на питомцев. – Молодые и самоуверенные ученики, подмастерья и даже мастера действительно не откажутся попытать счастья. А те, кто поумнее, будут присматриваться и ждать. Но зачем тебе они, если ты белеешь даже от намека, что с Данерсом беда?

– Просто я не люблю, когда обижают тех, кого я столько раз спасала.

– А Бес чувствует твою боль. – В откровенном взоре шеоссы светился упрек. – Ради чего ты обманываешь себя? И собираешься сделать больно Дану. Он ведь отлично знает, насколько твои способности сильнее и ценнее. Ты можешь в три минуты возвести приличный дом. Тогда как ему самому, чтобы купить хижину, придется несколько периодов жить в харчевне и лечить похмелье и синяки заезжих драчунов. Ведь селяне мгновенно прознают, кто поселился рядом с ними, и не доверят ему даже скотину.

– А у тебя или Винка разве не найдется для него работы? – встревожилась я.

– Сколько угодно. Но он не пойдет. Слишком гордый и самостоятельный. Такие люди не принимают подачек и ненавидят жалость. Он намерен добиться всего своим трудом.

– Легко сказать, – пробормотала я, представив, каково это – жить среди людей, которые считают тебя чудовищем. – А какие у него способности?

– В повседневной жизни очень нужные. Он водник, и как все водники – целитель. А еще ему доступна редкая грань ментальной магии – Дан может повелевать. Не каждый день и не в обычных ситуациях. Эта способность пробуждается лишь в минуты опасности. Остановить обезумевшую толпу во время бедствий или гуляний под силу лишь таким, как он. Кстати, Бес говорит, в том мире такие способности тоже встречаются чаще остальных. Может, оттого, что менталам не требуется много магии.

– Шейна, мы вроде говорили о другом? Объясни, чем я могу ему помочь? Построить дом?

– Дан его не примет. Особенно от тебя, – устало вздохнула магиня, провела руками по лицу, разминая и снимая напряжение, и закончила совершенно другим, обыденным тоном: – Подлетаем.

– Шейна? Но ты же хотела дать совет? Или предупредить?

– Уже сказала. Теперь ты знаешь все тонкости, какие должны знать молодые магини, и только от тебя зависит, как использовать эту информацию.

– А вашим молодым магиням сильно помогают эти знания? Они всегда поступают правильно и никогда не делают глупых ошибок? – рвалась наружу внезапная обида.

Как будто я просила ее заводить такой разговор.

– Не всем. И не всегда. Мало знать, нужно еще и прислушиваться к своему сердцу, – хмуро бросила наставница и распахнула створки капсулы. – Иди буди подружку.

«Ладно, – рычала я про себя, сидя в опускающемся подъемнике, – можешь ничего не говорить. Я и сама уже догадываюсь, что это новое испытание. Не знаю, ради чего, всучить мне зеленую шубу вам уже удалось, и я даже почти готова что-нибудь посадить, раз так нужно. Но сейчас речь идет о моей жизни… и моих чувствах».

И я пока не уверена, что они именно те, каких ожидала лет с семнадцати, если не раньше. Мечтала и пыталась представить, как это будет, читала книжки и видела себя на месте героинь – воображение у меня живое. И постепенно начала понимать, что никогда не приму любовь с налета. Вернее, сумасшедшую страсть, вспыхнувшую от единственного взгляда. Бездну, в которую девушки прыгают очертя голову, как бабочки в огонь, и лишь позже, больно обжегшись, начинают осознавать, насколько лживо зачастую первое впечатление. А успешный, ухоженный и одетый «от кутюр» мачо просто не может быть добрым и сочувствующим, как Айболит. Совестливые и честные не добираются до кресел директоров и банкиров, их отодвигают со своего пути и оставляют за бортом наглые, жестокие и беспринципные. Иным просто не создать и не удержать в руках успешную компанию, не обойти таких же пронырливых и жестких конкурентов. Закон выживания в среде хищников действует одинаково во все времена и во всех мирах. И никому не дано отменить его или обмануть.

Понимание неоспоримости этого факта однажды стало главным поводом и стимулом моих мечтаний о тихом, мирном парне с котенком в руках, но почему-то в последние дни я о нем даже не вспоминаю. И это, наверное, плохо – как измена самой себе, но никакого сожаления о растаявшей мечте я, увы, не чувствую.

– Идем, – позвала Шейна, отвлекая меня от невеселых размышлений и заставляя осмотреться.

Да, вот это замок! Самый подлинный из всех, какие я тут видела. Начиная с тропы, причудливо вьющейся между огромными осколками скал, и кованого мостка через бурный поток, до флюгеров, поблескивающих на башенках неприступных стен и едва видного из-за них внушительного строения.

– Вам часто приходится воевать? – опередила мой вопрос Натка.