Пока мы завтракали, моя маленькая армия тоже подкреплялась, а пришедшие на кухню мальчишки смотрели на нас с тоской и завистью.

– Оставляю на тебя женщин и друга, – строго сообщила Леше княгиня, вставая с места. – И надеюсь на твое благоразумие. Самый главный закон для учеников – не делать никаких экспериментов без присмотра учителя. Не хочу никого пугать, но вы должны знать, что каждый год не менее десятка подростков остается не только без рук и глаз, но и без магических способностей. И большинство из них – мальчишки. Девочки терпеливее и осторожнее. Поэтому если хотите быть магами – тренируйте выдержку и рассудительность. И обо всем, что случится у вас или за пределами замка, сообщайте мне. Рэйльдс оставил Насте мощный голосовой амулет специально из-за того, что он проще в обращении. Да и писать на нашем языке вы еще не умеете.

– А за пределами замка уже третий день появляется странная тетка, – неожиданно сообщил Тарасик. – Встанет на том берегу и смотрит сюда. Мама ей помахала, так она рухнула на колени и начала молиться.

Его сообщение меня чем-то царапнуло. Вскинув взгляд на Шейну, получила в ответ полный понимания и огорчения взор.

– Идем, посмотрим. Откуда за ней лучше наблюдать? – мгновенно приняла решение шеосса.

– С балкона, – дружно доложили мальчишки. – Там в башне большой балкон. С него другой берег хорошо видно.

Через пару минут мы стояли на этом судьбоносном балконе, и я жадно рассматривала раскинувшийся передо мной ландшафт.

Как выяснилось, дед не случайно любил обедать именно здесь. Бурная горная речушка, руины моста и полого уходящий вдаль противоположный берег с высоты были видны как на ладони.

На том берегу действительно стояла женщина и, приложив ко лбу козырьком ладонь, пристально вглядывалась в замок Беса.

– Интересно, кто мог ей сказать, что ты тут? – огорошила меня внезапным вопросом Шейна.

– Кроме Дуси, никто на ум не приходит, – подумав, вздохнула я. – Но ей уже незачем. Ты думаешь, это ловушка?

– Несомненно.

– А вы ее знаете? – не выдержал Тарасик.

– Пока нет, – сказала ему подлинную правду. – Но думаю, это моя мать. Биологическая.

– Ты к ней пойдешь? – смотрел он заинтересованно и чуточку подозрительно.

– Наивный ты, Тар, – по-взрослому вздохнул Леша. – Думаешь, у всех такие матери, которые готовы для сына отдать все до нитки? Моя, вон, скорее меня на органы продала бы…

– Нужно бы сходить, – глянув на Шейну, ответила я. – Но как наставница скажет.

– Иди, я прикрою. Отсюда мне каждый камушек видно, – еле заметно одобрительно улыбнулась она.

Однако идти без защиты, как наивный чукотский юноша, я не собиралась. Призвав к себе Пуля, удобно устроилась на нем и только после этого открыла портал на противоположный склон. Стараясь попасть чуть дальше того места, где стояла Тона.

Мгновение – и на нас вместе с утренним прохладным ветерком обрушилось невообразимое смешение ароматов горных цветов, стрекотание сверчков и посвист каких-то птичек или зверушек. Но мне некогда было их разглядывать и наслаждаться красотами настоящего альпийского луга.

Развернув Пуля, я направила его в сторону стоящей статуей женщины.

– Кто ты такая и чего здесь ждешь? – спросила ее так строго, как сумела.

Разговаривать с предательницей мягче не хотелось абсолютно.

– А ты кто? – Медленно обернувшись, селянка пристально рассматривала мое лицо и с каждой секундой бледнела все сильнее. – Инла?..

– Варьяна, – жестко поправила я. – Инлу убил твой муж. Примерно двадцать лет назад.

– Инлочка! – ринулась она ко мне, но Пуль был начеку.

Выставил живым забором несколько щупалец, не подпуская ее ближе трех метров.

– Ты не поняла меня? – Душу неожиданно затопила горькая боль.

Столько лет я мечтала о родителях, представляла, как встречусь с ними, как мы будем радоваться и смеяться… Но отец оказался подлецом и негодяем, которому дочь нужна только как орудие для исполнения его желаний, а мать смотрит так обиженно, словно это ее бросали в пропасть, а я спокойно наблюдала.

– Ты не хочешь меня обнять? – произнесла она трагично, и в моем сердце вдруг проклюнулся робкий росток надежды.

Хочу. Конечно, хочу. Жду и надеюсь на твою материнскую любовь, на твое щедрое, исстрадавшееся сердце, на тепло мозолистых рук. И так много хочу дать взамен, что почти поверила в эти слова и даже чуть подтолкнула Пуля, разрешая подпустить ее поближе.

Но в этот момент случайно заметила, как она опасливо скосила взгляд куда-то мне за спину, и услышала над ухом крик Шейны:

– Уходи!

Я еще ничего не успела понять, а недремлющее подсознание уже отдало приказ портальному браслету и пауку. Освещенный утренним солнцем склон мгновенно исчез, сменившись прохладной тенью балкона.