– А чего бы тебе хотелось? – улыбнулась лукаво, предвкушая сюрприз.

Ведь теперь я могу создать ему любое блюдо.

– Малосольных сморчков и копченого суслика с черничным хлебом, – выдал он дичайший набор, и не успела я возмутиться, как на столе возникли три блюда.

На одном горкой громоздились те самые грибы, которые я так и не решилась есть, на втором – похожие на ржаные, лепешки, а на последнем – целая кучка золотистых окорочков, испускающих невероятно аппетитный аромат. Значит, Шейна поторопилась исполнить его желания.

– Настоящие, – почти благоговейно прошептал дед и вдруг как-то смущенно шмыгнул носом: – Вот теперь я начинаю верить, что вернулся домой.

Мне пришлось отвернуть лицо, сделав вид, будто что-то достаю из кармана. Выказывать при свидетелях свои слабости дед очень не любил.

– Ты зря так волнуешься, Рэйльдс, – вдруг очень мягко и как-то по-особому душевно произнесла Шейна, – она никогда тебя не упрекнет…

– Я сам себя упрекал двадцать два года, – вмиг помрачнел он и резко отодвинул блюдо с копченым мясом, – и тысячи раз сам себя судил и приговаривал… и только в последние годы осознал сполна, что вердикт уже вынесен до меня и мера наказания определена. И даже исполнена.

– Дед! – возмутилась я. – Если ты считаешь меня наказанием…

– Нет, Варюха, – уверенно качнул он головой и перешел на русский: – Ты ни в коей мере не наказание. Ты, наоборот, джокер, неожиданный призовой бонус, который нечаянно выдала мне судьба.

– Ну так соберись и колись уже, откуда у тебя взялись дети? И кто из крестьян – мой родитель, мать или отец?

– Мать, конечно, – усмехнулся он, переключаясь на местный язык, выпил залпом остатки чая и стал самим собой, собранным и всезнающим дедом. – Но началась эта история намного раньше, сорок пять лет назад. Я тогда едва успел построить пятую часть задуманного дома и брался за любую работу, стремясь как можно быстрее скопить нужные для постройки деньги. В окрестных деревушках в моих услугах, конечно, нуждались, но селяне – народ прижимистый и за работу предпочитают расплачиваться продуктами и дровами. Или животными, цыплятами, козлятами… в то время у меня во дворе было шумно, как на ферме, и управляться со всем этим хозяйством приходила местная травница. За это я усиливал ей зелья.

– Бартер, понятно, – кивнула я.

– Вот она и принесла новость, что один человек ищет листья синих дубов. Разумеется, не целый лист, это драгоценность, а хотя бы кусочек. И заплатит тому, кто достанет, втрое. А у меня был в Ансвеле друг, мы вместе учились у Хаттерса. И он как-то писал, будто у них листья достать проще. – Бес усмехнулся и покосился на княгиню. – Разумеется, я решил купить и перепродать и помчался туда. Но друга дома не оказалось… Я обежал все лавки травников и всех лекарей – само собой, впустую. Только деньги зря потратил на аржабль, порталы тогда были под запретом.

– Они и сейчас под запретом, – вздохнула Шейна и пояснила мне: – Чем больше синих дубов, тем сильнее их влияние, и порталы все чаще открываются не туда. Потом приходится спасать застрявших в трясине или на скалах путников.

– Назад я мог вернуться только утром, и остался всего один призрачный шанс купить лист – найти контрабандистов. Непросто, но при желании можно. Вот я и отправился ужинать в такое местечко. Часа два сидел, отшивая предложения всяких девиц и перекупщиков амулетов. И осторожно намекая, что ищу нечто маленькое и синенькое. Но листьев так никто и не предложил, и я, отчаявшись, совсем собирался уйти, когда к моему столу подсела замотанная в тряпье старуха. Немного поспрашивала обо всем, потом поставила условие: она принесет кусочек листа, если я ее тайком уведу из города и некоторое время буду прятать от родичей. Они совсем замучили бедную, просто житья никакого нет. К тому моменту я уже понял, что она пользуется амулетом личины, а на самом деле очень молода. Пришлось потребовать доказательство совершеннолетия, и девица показала личный браслет. Больше спорить я не собирался, мы обговорили основные детали и расстались. А после полуночи встретились за городской оградой на старом погосте, и я открыл портал в соседний городок. Оттуда – в другой… в общем, к утру мы были в моей лесной хижине, где я жил веснами, собирая травы. Тогда мне не приходилось особенно выбирать, чем заработать. Девчонка не обманула, отдала почти четверть листа, и я провернул удачную сделку. Несколько дней я прятал спасенную у старой травницы, но та очень скоро отказалась от гостьи. Потом пристроил девчонку в небольшой городок помощницей к знакомому лавочнику, однако и он через пару недель вернул новую работницу. К этому моменту я убедился, что никто ее не ищет, и забрал к себе в недостроенный дом, надеясь получать по вечерам горячий суп.

– Только не говори, – начиная понимать, куда постепенно движется история, серьезно предупредила я, – что речь о моей бабушке.