— Это нормально. Естественная реакция живого существа на присутствие смерти. О лишь подчиняется инстинктам, — нежно шептала на ухо мужчине, пытаясь успокоить его бешено стучащее от несправедливости сердце.

— Я тоже владею магией смерти. Нас создал сам бог смерти, — продолжал злиться блондин.

— Вы его создания, а я его продолжение. На половину я являюсь не чем иным, как сама Смерть. Я смирилась. Отец никогда не мог подойти даже близко к О. Его суть убивала все разумное в океане.

И только после этих слов Лис вернул меня на берег. Я обняла ладонями его лицо и посмотрела прямо в разноцветные глаза. Красный, как кровавый закат, был частью демонической сути, а зеленый, как молодая трава, живой, звериной. Сейчас я это четко понимала, хоть не сказать, что не догадывалась об этом раньше. Но как говорится, не задавай вопрос, если не хочешь получить на него ответ. И я не задавала, пустив все на самотек. Во всяком случае моя мать защищала этих арьяров. Настало время узнать, почему.

— Я люблю смотреть на О. Составишь мне компанию? — и мягкий, нежный поцелуй в такие манящие губы.

Они были узкими, обветренными, но такими сладкими для меня. Отнюдь не форма делала их желанными, а существо, что обладало ими. Мое родное существо.

Лис ответил на поцелуй, но не стал делать его продолжительным. Мы оба хотели общения. Он рассказать, я услышать. Некр сел на сухой песок и утянул меня к себе, разместив между своими ногами. Объятие Лисандра, как всегда, было надежным, а грудь, на которую я легла, твердой.

— Расскажи мне, что произошло в тот день.

Почему арьяры восстали?

Мужская грудь судорожно вдохнула, а выдох я ощутила своей шеей. Он готовился к рассказу.

— Большая часть арьяров решила освободиться от власти богов и стать богами вместо них. Уже тогда было создано порядка десяти миров с разумной жизнью. Мои собратья хотели править ими всеми.

— А ты?

— А я и мой отряд с самого начала были охраной твоей матери. Первая десятка арьяров, которых создали боги. Мы не были замешаны в восстании. Однако когда моя раса разорила не только Первомир, но и вырезала множество невинных в остальных мирах, твой отец озверел.

Кулаки, лежащие на бедрах мужчины, сжались. Я тут же поспешила разжать их и переплести наши пальцы, забирая этим жестом часть его боли.

— Двое из моих подчиненных пошли против нас. Они напали на Жизнь, за что были убиты. Один из верных мне ребят погиб в противостоянии. Вот только Смерти было плевать, что мы защищали его жену. Он хотел истребить «свою ошибку», так он назвал нас, под корень. Его можно понять, но и невозможно простить. Геноцид в ту ночь произошел с обоих сторон.

Я притянула наши руки в замке к своей груди. Это слегка отвлекло Лиса от застарелой боли, и он продолжил уже спокойнее.

— Это я убил твою мать.

И все внутри меня оборвалось. То, чего я никогда бы не хотела услышать. Глаза закрылись, а челюсти сжались в попытке содержать отчаянный крик.

— Она попросила меня.

И глаза снова распахнулись в шоке. Оборачиваться и смотреть в лицо арьяра я все еще опасалась, поэтому продолжила сидеть. Лис судорожно вдохнул и буквально спеленал меня своими объятиями, укачивая.

— Нам грозило полное уничтожение, и твоя мать сказала, что единственное место, где Смерть не достанет нас, это самый нижний уровень эфира. Царство Всенижнего. Туда попадают только после свершения страшных злодеяний. Душа не уходит на перерождение или в эфир, забывая себя, а навеки остается в плену своих деяний.

— Богоубийство, — прошептала, смаргивая слезы.

— Именно. Жизнь отдала мне свой последний приказ, взяв клятву, что я его исполню. И я исполнил. Вырвал сердце из груди оболочки, отправляя богиню в эфир. Мои шестеро оставшихся в живых братьев не предотвратили этого, и стали соучастниками. Когда твой отец пришел истребить остатки моего народа, мы уже были прокляты. Он не смог изничтожить души, они отправились к Всенижнему. Только тела.

— Моя мать спасла вас, — теперь все ее слова в детстве о том, что не все арьяры заслуживали смерти, стали ясны мне.

Она самостоятельно создала Падших богов, подарив им возможность когда-нибудь вернуться к жизни самими собой. Не перерождение, а возрождение. Огромная разница для вымершей расы.

Мы просидели с полчаса в молчании, заглядывая за розовеющий горизонт и слушая песню волн О. Нужно было время.

— А почему вы не любили алитов? Ведь они попали под раздачу из-за вас, — неожиданно, даже для самой себя, задала вопрос.

— Ну, это причина, почему они нас не любят. А мы злились на алитов за вечные подначивания и врожденное высокомерие.

Я обернулась и недоуменно посмотрела на Лиса. Что же такого сделали прародители драконов?