— Они говорили, что мы несовершенны, и в нас изъян мертвечины. Их создала Жизнь, а мы частично порождения Смерти, что делало нас в глазах алитов уродцами и неудачным экспериментом, — на этом некр хитро улыбнулся, кусая меня за подбородок, — но мы наглядно показывали им, что несовершенны они. Две сути сделали нас сильнее ящеров, чему те были сильно не довольны.

— Хорошо, с элитами ясно, но как вы все сбежали от Всенижнего. Ритуал вызова мог сработать, только если вы выбрались на первый уровень нижнего эфира. А это значит, что вы обошли моего деда.

Этот вопрос не давал мне покоя с того момента, как я узнала, что все Падшие в мирах живых. Всенижний необычный тюремщик. Его можно обойти, только если он сам позволит. И это приводило к выводу, что у Жизни была некая договоренность с моим дедом.

— Мы очень хорошо общались с первобогом. Он интересный собеседник. Раз в десять тысяч лет он отворачивался, а мы по одному переходили на другой уровень. Первым, сотню тысяч лет тому назад, с первого уровня вызвали в миры живых Беара.

— Беара Рави? Нашего ректора? — я в шоке уставилась на Лиса.

Это же как глубоко в жизнь миров проникли Падшие? Они захватили важнейшую инфраструктуру: магию.

— Именно. Он отломил по куску от десяти миров и создал один мир перекресток, Алито. Основал академию и дал нам всем возможность скрытно жить в мирах живых. Легенду создания МАМы ты слышала. Она правдива, — он заправил прядь моих волос за ушко и поцеловал в нос. Похоже, я комично выглядела в своем удивлении, поскольку арьяр рассмеялся. Хрипло и кратко, но все же.

— Дальше, — потребовала. Меня уже с головой захватила эта история. Все оказалось гораздо сложнее.

— Дальше нас никто не вызывал. Ритуал был потерян. Однако тысячу лет назад призвали аж четырех моих собратьев. Среди них был мой родной брат, Лисиан. Из-за такого масштабного вторжения следом в миры пришел твой отец с целью истребить Падших. И ему это удалось, пусть и не полностью. Мой брат смог выбросить Смерть в эфир, но погиб сам, как и еще один арьяр. Фелис и Ликиан выжили и ушли на Алито.

— Мне жаль, — я коснулась лбом его лба, — действительно жаль.

— Да, — выдохнул некр, усаживая меня на свои бедра, — я развалил весь первый уровень нижнего эфира, когда почувствовал смерть брата и друга. Однако томился в развалинах не долго. Живые падки на силу. Поэтому меня вызвали всего через пару сотен лет после последнего ритуала. Это был известный тебе маг Коршун. Он получил свою силу, а я его тело. Таковы условия сделки, Ку. Даже я не мог изменить их.

Он поднял мое лицо, уверенно и твердо смотря в глаза.

Лис не тот арьяр, что будет жалеть о содеянном. Он же самовлюбленная сволочь, которая до этого момента пеклась лишь о своих. Теперь я вхожу в этот скудный список дорогих существ. И лишь время и мое усердие впишут в него больше имен.

— С Коршуном покончено. Однако, стоит признать, что за Синул я готовилась мстить жестоко. Если бы ты попался мне под руку в первый год обучения, мигом вернулся бы к Всенижнему, — попыталась разрядить обстановку наигранно злым тоном. На самом деле без этого сумасшедшего мага я никогда не устроила бы охоту за Падшим. Стоит быть благодарным ему хотя бы за то, что свел нас.

— А что изменилось через год? — протянул Лис, забираясь рукой под рубашку на моей спине. Едва ощутимые касания к пояснице и между лопатками мешали связно мыслить, но я готова была к этой жертве.

— Я поддалась обаянию одного наглого, беспринципного, эгоистичного, — каждый свой эпитет я сопровождала легкими дразнящими поцелуями в щеку или уголок губ, — самовлюбленного лиса.

— И очаровала его, — серьезно выдохнул блондин, прерывая меня, — окончательно и бесповоротно.

— Звучит как признание, — я сглотнула.

— Это оно и есть.

И мои сомнения потонули в долгом и страстном поцелуе. Однако сейчас слишком много воспоминаний терзали нас обоих, чтобы предаться чему-то большему. Страсть переросла в тихую неспешную нежность.

— Ты так и не ответила мне, откуда ты знаешь Шихана? — вспомнил свой вопрос Лис, — а что еще интереснее, откуда он знает тебя?

— А с чего такой интерес к Хану? — тут же включились материнские защитные инстинкты, но арьяр понял их иначе.

— Между вами что-то есть? — недовольство ему скрыть не удалось.

— Естественно, но не романтического плана. Повторю вопрос, что тебе до него?

— Я почувствовал в мальчишке нашу кровь, как только увидел его, — я напряглась, — и не просто нашу, а родственную.

Сердце замерло, а потом пустилось вскачь, отдаваясь ударами в ушах и горле.

— Он прямой потомок моего брата. Та же кровь, тот же зверь. Я уверен в этом.

И все ухнуло вниз.

Лисиан пришел в миры тысячу лет назад. Я только что застряла головой между молотом и наковальней.

— Так кто он тебе? — тот самый вопрос, спускающий гильотину.

— Сын.