Лекс вернулся в университет немногим позже нас. Догадываясь о его скором приезде, я спешно легла спать, ну а дракончиков и уговаривать не надо было — они как в экипаже уснули, так, похоже, до утра просыпаться не собирались. А я просто притворилась спящей. Ну вот никак мне не хотелось сейчас выяснять отношения! Точнее, хотелось, но на волне разочарования и обиды разговор бы получился чересчур эмоциональным. И зачем? Чтобы Лекс лишний раз убедился в моем неравнодушии к нему? Нет уж, обойдется. Он моих истинных чувств не увидит.

Так что вернувшийся Лекс застал вполне умиротворенную картину. Я якобы спала, у меня под боком сладко посапывала Клементина и рядом храпел Гринфрог. Лекс не стал зажигать свет, будить меня и доканывать дотошными расспросами «почему это я уехала без него». Но я не сомневалась, что этот разговор светит завтра с утра пораньше. В полумраке комнаты Лекс переоделся, но прежде, чем лечь спать, подошел к моей кровати. Присев на корточки, ласково погладил меня по волосам и едва уловимо коснулся губами моих губ. А меня прямо раздирали противоречивые порывы. С одной стороны, очень хотелось с разворота врезать Лексу подушкой по лицу. А с другой, обнять его, уткнуться лицом в плечо и надеяться, что он как-то мне объяснит все свое лицемерие. Я ведь так хотела верить в искренность его чувств… Но о какой искренности вообще речь после всей этой лжи? Нет, подушкой по лицу — явно правильнее.

Но Лекс уже ушел на свою кровать. Лег, но тоже пока не спал. Не думаю, что он догадался о моем притворстве сейчас, просто и сам почему-то засыпать не спешил, несмотря на поздний час. Может, его терзали муки совести? Ну а я все пыталась придумать, что и как ему завтра скажу. Но толком ничего и не придумала. Так незаметно для себя и уснула.

Видимо, провидение решило смилостивиться и отложить выяснение отношение на потом — мы проснулись позже обычного, едва не пропустив начало занятий. Причем, я еле вообще встала, чувствовала себя такой сонной, что с трудом воспринимала происходящее. Так что Лекс даже доставать меня разговорами не стал. Но и некогда было. Быстро собрались и поспешили на занятия, о завтраке даже речи не шло. Но, как ни удивительно, Гринфрог не возмутился. Он даже толком не проснулся. На все мои попытки его пробудить, лишь отмахивался лапками и сонно бурчал, чтобы оставили его в покое.

И ладно бы, сегодня в расписании стояли лекции, чтобы можно было посидеть спокойно, а кое-кому мелкому и поспать. Но нет — нас ждала практика. А значит, и милый добрый магистр Диссер. Но и в этом имелся свой плюс — Лексу точно будет не до бесед со мной. Так что у меня есть время до вечера собраться с мыслями.

У выхода из замка нашу группу ждал Орен. Младший куратор сегодня выглядел довольно апатично и вяло — видимо, вчера тоже хорошо отдохнул на празднике. Когда все поздоровались, он внес ясность:

— Ребят, сегодня у вас первое занятие на силовое развитие. Девушки и парни по отдельности. Так что, парни, вам на арену, там ждет магистр. А, девушки, за мной.

Я едва сдержалась от «Спасибо, добрый человек!». Уж очень мне хотелось поскорее сбежать подальше от Лекса. Просто когда встретились с остальными одногруппниками, болтливый Эйдан ляпнул, что вчера вместе с праздника возвращались. Причем, не зная контекста, так прозвучало, словно мы с ним вдвоем ехали. Я думала, Лекс взглядом точно его убьет. Ну а на меня посмотрел так, словно мы женаты, и он только что нашел в моем шкафу целую толпу любовников. Но я сделала вид, что его реакцию вообще не заметила.

И вот сейчас, к счастью, наша группа разделилась. По словам Орена, занятия продлятся до обеда. Так что полдня спокойствия у меня в запасе были. И Лекс из-за Эйдана не так злится будет, и я придумаю, что и как сказать.

Но насчет спокойствия — это я, конечно, наивно надеялась… Орен привел нас на арену поменьше, расположенную как раз за главной. Здесь ждала нас незнакомая преподавательница. Стройная подтянутая и крайне суровая на вид. Легкий доспех еще больше подчеркивал эту суровость. В мыслях мигом всплыло крылатое «с голосом курильщика и улыбкой могильщика». Она смерила нас взглядом столь лютым и придирчивым, что мне сразу же захотелось обратно к магистру Диссеру. Уже заранее казалось, что наш старший куратор по сравнению с этой грозной дамой — само воплощение доброты и вежливости.

Орен почти сразу же удрал, только что не сверкая пятками. А наша четверка выстроилась перед преподавательницей. И если у всех драконы сидели смирно, чуть ли не по струнке вытянувшись, то мой Гринфрог по-прежнему висел у меня на руках вялой амебой.

— Итак, знаменитая группа номер восемь, — вышагивала перед нашим строем суровая дама. — Чем же знаменитая, спросите вы? А тем, что тот бедлам, который вы устроили на первой практике с драконами, до сих пор весь факультет обсуждает. И кто же та растяпа, которая все это спровоцировала?

— Она, — тут же показала на меня мстительно сверкнувшая глазами Иллара.