Уже через пару минут качка прекратилась, и спине стало холодно — Дэшшил спешился, а следом и Киру стащил вниз. Капюшон мешал оглядеться, и она внимательно прислушивалась, пытаясь составить хоть какую-то картину города.

Получалось плохо.

Пахло сеном и чем-то приторно сладким. Невдалеке кто-то кого-то костерил и требовал пошевеливаться. Скрипели несмазанные колёса. Наверняка тут всё скорее как на островах — с тавернами, телегами (пусть и механическими) и кучей домашней живности, — чем как в сарнийских городах, навевающих мысли об антиутопических романах.

К такому Кира привыкла. И знакомые звуки и запахи немного успокаивали.

Но недостаточно.

Шли долго. Сопровождал их уже кто-то другой — сопящий и пыхтящий стражник остался у ворот. Хотя, учитывая, сколь легко парень покинул пост, не очень-то он там и нужен. От нового конвоира несло железом и потом, а ещё он отчётливо прихрамывал — тяжелый резкий шаг сменялся быстрым, едва слышимым прикосновением подошвы к земле.

Они сворачивали несколько раз, явно минуя жилые мощёные улочки, и Кира чувствовала, как её прикрывают со всех сторон от любопытных зевак. Странно. Стражник же понял, что она пустышка. И в долине Дэшшил ни от кого её не скрывал — значит, о планах Совета известно всем. Так зачем тут капюшон и широкие мужские спины как щиты? Не доверяют своим же?

Когда наконец остановились, и Дэшшил отпустил её руку и чуть отошёл, Кира еле удержалась, чтобы не потянуться следом, не вцепиться в ладонь, не умолять забрать её отсюда прямо сейчас, а не когда-нибудь после…

Сердце защемило. Кира ощущала себя сироткой, которую оставляют на пороге мрачного приюта с тиранами и извергами вместо терпеливых воспитателей.

— Тут обождите, — буркнул сопровождающий.

С лёгким шорохом открылась и закрылась дверь.

— И давно старейшины сменили военный шатёр на роскошные палаты? — прошипел Мис.

— Стеклянную башню не отгрохали, и на том спасибо, — отозвался Дэшшил.

— Зато расползлись, заметил? В прошлый раз на западе ручеёк бежал, да листва шуршала, а теперь лавки с тряпками.

— Значит, надо. Тихо.

Кира едва улавливала нить разговора.

«Соберись, соберись, соберись».

И вдруг новый страх — как удар под дых.

Мис её прочёл. В его крови магия. А что насчёт старейшин?

Почему она раньше об этом не подумала? Свободные земли слишком много пережили, чтобы поставить во главе абы кого. Наверняка это лучшие из лучших, мудрейшие. И вероятно, проявившие особую проницательность и дальновидность в некоторых делах.

Проклятье!

Кира уже хотела повернуться к Дэшшилу, когда вернулся хромой.

— Проходите. Вы двое вперёд. Эту я сам поведу.

И вновь её взяли за руку, только это прикосновение не принесло никакого облегчения.

* * *

Широкий коридор, расписные стены. Пол настолько блестящий, что в нём можно увидеть собственное отражение. И гулкое эхо шагов скачет вокруг, точно детский мячик, даже кажется, что их тут не четверо идёт, а как минимум вдвое больше.

А в конце коридора — огромный зал. Всё как полагается: с креслами на возвышении для старейшин и с рядами лавок внизу для остальных.

Дэшшил уже бывал здесь — не так давно, когда получил задание достать пустышку. И в отличие от Миса его почти не возмущало наличие на свободных землях столь нелепого в своей вычурности сооружения. Дэш понимал: так нужно.

Нужно не Совету, а им всем. Ведь если уж они выбрали официальных представителей, если признали чьё-то главенство, то и выглядеть всё должно достойно. Не в хлеву же вести переговоры с теми же инши или встречать посланцев из Сарнии, Лорнии и с островов. Город слёз и пепла и так пугал всех одним своим названием, нужно соблюсти хоть какие-то приличия.

Удивительно даже, что этот зал появился только через сорок лет после войны.

Когда Дэшшилу было пять, его с группой таких же сирот привели в Театр. Здание оказалось очень древним — наверное, самым старым во всей округе, к тому времени уже обросшей уродливыми башнями, что заслоняли небо. Он совершенно не запомнил представление, но при желании мог вспомнить ощущение шершавых колонн под пальцами и в деталях рассказать, что было нарисовано на заднике за сценой, и на какого цвета кресле он сидел. Здание жило, дышало, воплощало собой само время.

Зал Совета чем-то напоминал тот Театр. Вот только был слишком новым и искусственным. Мёртвым. Впрочем, Дэш не сомневался, что это только для него, притащившего сюда свои детские воспоминания. Для остальных же здесь всё кричало о статусе старейшин.

Как и должно.

Совет встретил их молчанием и каменными лицами.

Слишком серьёзно. Слишком торжественно.