Закрыв глаза, Кира мысленно потянулась к пульсирующим нитям, что оплетали и пронизывали тело эверта. Осторожно, стараясь не повредить внешний защитный кокон. И замерла в нерешительности — не наугад же дёргать.

«Ну же, интуиция, где ты, когда так нужна!»

Время застыло. Страж медленно, будто сопротивляясь штормовому ветру, обходил её по кругу, а Кира пыталась найти тончайшие различия в его энергетических потоках.

Зрение. Дыхание. Сердце.

Если замедлить сердцебиение, он уснёт? А от нехватки кислорода?

Эверт уже стоял перед ней. Кира не видела выражения его лица, но, судя по завихреньям сияющей энергии, он был одновременно испуган и зол.

Время вышло. Отбросив сомнения, она пережала ближайший поток, и…

Ничего.

Кира потянулась к соседнему — и вновь рука прошла сквозь несущуюся по жилам энергию стража.

Ничего не получалось!

Паника сдавила горло, под закрытыми веками скапливались слёзы.

— Что происходит? — донёсся издалека исковерканный голос, низкий и протяжный, как на зажёванной магнитофонной плёнке.

А в следующий миг раздался приглушённый звук удара, один из потоков стража померк, и он кулем свалился наземь.

Кира распахнула глаза.

— Нужно прикасаться, — сказали из темноты.

Голос мужской, смутно знакомый, но из-за шока вспомнить его обладателя не получалось.

Кира невольно отступила на шаг от поверженного эверта. Чем его так приложили?

— Только не кричи, — вновь прозвучало во мраке.

— Не буду, — неожиданно для самой себя ответила Кира.

Как она могла не заметить приближения живых существ, когда смотрела внутренним зрением? Да тут же каждый огонёк на виду! Каждое сердце как на ладони…

— Говорю, нужно было коснуться его физического тела, чтобы воздействовать. Если мысленно не получается, прикосновение помогает.

Полезная информация, жаль только запоздалая.

— Я сейчас подойду, — сообщили из тьмы. — Помни, ты обещала не кричать.

Кира заторможенно кивнула, понятия не имея, видят её или нет. Они с незнакомцем оба стояли во мраке — по разные стороны лужицы тусклого света от фонаря, в которой лежал вырубленный страж.

Впрочем, даже если б не обещание, вскрикнуть всё равно бы не получилось. При виде бледного, покрытого шрамами лица, горло перехватило, так что даже дышать стало трудно.

Эверт. Серебряный. Но почему… такой?

— Времени нет, так что говорю всё и быстро. Я знаю, кто ты. Не обижу. Могу помочь выбраться. Согласна?

И вновь хватило сил только на кивок.

Мужчина протянул руку — тоже сплошь покрытую шрамами, — и лишь вложив свою ладонь в его, Кира поняла, где прежде слышала этот голос.

* * *

Дэшшил так и не поел. И не прилёг, хотя кровать манила, обещая негу и покой в противовес терзавшим душу напряжению и тревоге.

Весь день в крохотной комнатушке, как запертый зверь.

Только Дэша никто не запирал. Он был волен выйти в любую минуту и отправиться, куда угодно. Мис вот, к примеру, так и сделал — пошёл прогуляться по городу, едва ливень чуть поутих. Но он вообще легко переключался с одного настроения на другое и сбрасывал ненужный груз с сердца.

Дэш так не умел. А потому нарочно удерживал себя в комнате — лишь бы не ринуться к Совету, не затеять какой-нибудь глупый спор, не попытаться вновь выпросить пустышку.

Старейшины уже дали однозначный ответ: долина не настолько ценна для Вернии, чтобы вручать им подобное сокровище, а ежели нужна награда за доставку, просите что-нибудь соответствующее временным и трудовым затратам. Так и выразились — будто городские чинуши в глупых нарядах по сарнийской моде.

Не то чтобы Дэш сильно надеялся, но всё же не ожидал столь агрессивного отпора. А старейшины явно разозлились. Эгал чуть ли не слюной брызгал, обвиняя его в потере кольца, и даже вечно спокойный Ишер слегка возмутился, мол, и хватает же наглости что-то просить после такого провала. Словно это Дэш собственноручно придушил жреца, а кольцо переплавил.

О Кире он старался не думать, но перед глазами то и дело представало её испуганное заплаканное лицо.

Как она там?

Одна.

Под скрип собственных зубов и половиц Дэшшил вышагивал из угла в угол, только сильнее раздражаясь — слишком маленькое пространство, не успел разогнаться, а уже пора разворачиваться, — и в конце концов не выдержал и распахнул дверь, не имея ни малейшего понятия, куда собирается идти.

Распахнул и нос к носу столкнулся с взъерошенным Мисом.

Лицо у друга было такое, будто он оступился и, сознавая свою вину, готовился к встрече с разящими. Мысленно настраивался, хотя понимал, что на законников слова не действуют, и мысленно же пытался примириться со скорой смертью.

Страшное было лицо. Уже почти мёртвое.