А потому не стоило терзать сердце словами мальчишки-знающего. Ребёнок, что бы там ни представало пред его слепыми глазами, не в силах понять всего.

Они сами всё выяснят. Доживут и переживут.

И, сахты всех задери, теперь Дэш точно своего из рук не выпустит, пока не отрастёт борода.

И позже тоже.

Даже если Кира сама захочет уйти.

Он переубедит, уболтает, просто утомит своими разговорами так, что она и шагу ступить не сможет.

У него получится, он занудный.

И упрямый.

Пару раз за полёт они приземлялись в необжитых местах, ели, пили, смотрели, как Чешка гоняет по полям мелкую живность. И молчали. Кира всё норовила прикоснуться к его лицу, запустить пальцы в волосы, провести рукой по плечу, но, каким бы приятным ни было её внимание, Дэш хмурился и отстранялся.

Она словно пыталась его запомнить, а это шло в разрез с планом «доживём и переживём», о чём Дэш и сообщил между прочим, опасаясь, как бы она чего другого не углядела в его поведении.

Не углядела. Не обиделась. Но попыток не оставила. И улыбалась грустно.

Впрочем, это он исправит. Уже совсем скоро — добраться бы до этих островов…

Водный мало чем отличался от прочих поселений, над которыми они успели пролететь, разве что раскинулся у самого берега и даже в море умудрился щупальца запустить — ребристые пристани, изогнутые прогулочные тропы. С небес были хорошо видны башни и укрепления Верховного дворца, как и везде, воздвигнутого на самом возвышенном месте. Дэш решил, что лорнийские верховные ещё самовлюбленней старейшин эвертов. Те хотя бы не отстраивают себе по дворцу в каждом более-менее населённом уголке.

Прибыли они в разгар дня, и город гудел. Запахи, звуки, взгляды, шепотки.

Разумеется, их пара привлекала внимание. Эверты тут не в новинку, путешественников хватает, но многие ли из них ходят в обнимку с щуплыми элоргами?

А Кира будто ещё до конца не поверила, что изменилась. Сомневалась, что смотрят не столько на неё, сколько на руку Дэша на её плече, и сутулилась, и жалась всё сильнее.

Он не возражал. Но старался не улыбаться. Улыбающегося долинного эверта местные бы точно не пережили.

Благо хоть Чешку удалось пристроить сразу за воротами, вот только Дэшшил подозревал, что содравший с него целую сэ пройдоха крылана видел впервые.

Ничего, разберётся. Или научится на горьком опыте. Зато загоны у него чистые, опрятные.

— И почему нельзя было сразу на остров, — пробормотала Кира, когда они добрались до ближайшего постоялого двора. — Не померли бы от одного зверя. Мы ж их спасаем…

— Они вроде как не в курсе, — хмыкнул Дэш. — А нельзя… из-за виранок. Видела их?

— Конечно, все острова этими зубастиками кишат. Ни погладить, ни поиграться, что проку?

— Они впитывают отрицательные отголоски магии, так нам говорили. Вот и держат их близ одарённых. А крыланы, как выяснилось в один не самый радужный день, любят виранками полакомиться.

Кира вскинула на него ошарашенное лицо и вдруг прыснула в кулак:

— Серьёзно?

— Точно тебе говорю. Прилетел как-то на острова наездник из лесных, собирался, значит, просить совета у знающего, а…

— Комнату, две? — прервал едва начавшийся рассказ элорг за отполированной деревянной стойкой.

Типично высокий, бледный, и совсем не типично огненно-рыжий. Дэш даже моргнул пару раз, но цвет волос служащего не изменился. Как и обстановка вокруг него: просторный и практически пустой зал в бежевых тонах лишь с парой растений в горшках и той самой стойкой, за которой болтались чёрные занавеси, отгораживая ещё одно помещение.

— Нам бы короб до островов.

Скорбно опущенные уголки губ рыжего странно дрогнули, но больше ничто в его лице не выдало эмоций.

— Коробов до синего дня не будет, а может, и дольше. Комнату, две?

— Как это не будет? — прошептала рядом Кира, но её услышали.

— Приказ верховных. Что-то там с магией на островах, нельзя туда пока. — И растянув-таки губы в вежливой улыбке, элорг добавил: — Обождите, отдохните. Глазом моргнуть не успеете, а марны уже вспыхнут синим. Комнату, две?

Дэшшил почувствовал, как внутри закипает ярость. Та самая, созвучная имени, давно забытая. И как впились в его ладонь ногти Киры, тоже почувствовал.

— Комнату, — выпалила она прежде, чем он даже рот открыл. И посмотрела так серьёзно. — Отдохнём, подумаем.

— Это правильно, — всё с той же приклеенной улыбкой покивал элорг и вдруг крикнул через плечо: — Йара, проводи!

Занавески за его спиной едва заметно колыхнулись, и из тьмы выплыла невысокая женщина, благодаря серому платью и каким-то бесцветным волосам казавшаяся едва ли не родственницей странников.