Оболочка (СИ) читать онлайн
— И я всё переживал, что на мою долю ниточек не хватит, — продолжал эсарни. — Нельзя же вечно держать её обессиленной, надо как следует изучить… А тут ты. Безмозглый кретин со ржавой железякой против армии. Сам пришёл. Теперь будет весело.
Он ждал ответа. Ждал реакции. А Дэш стискивал цепи и молчал, пялясь в невидимую точку над плечом эсарни.
Пусть говорит. Пусть рассказывает о своих планах. Тем приятнее будет отсечь сахтовой мрази голову.
— И тут скучно, — скривился эсарни и, поднявшись, шагнул прочь, но перед уходом оглянулся: — Кстати, птичка твоя далеко не улетела.
«Ложь!» — едва не завопил Дэшшил.
Да, он не чувствовал Чешку, но лишь из-за расстояния. А уж если бы его подбили где-то поблизости, точно бы ощутил.
Ему даже удалось улыбнуться. Напряжённо, натянуто. И совсем не нагло, как Дэш рассчитывал, но эсарни и этого хватило. И без того тонкие губы сжались в едва различимую линию, острый нос нервно дёрнулся, морщины на лице углубились.
Не сказав больше ни слова, эсарни ушёл. Но напоследок что-то бросил в стену над головой Дэша.
Звон. На лицо сыплются мелкие слишком лёгкие для стекла осколки и пыльца. Долбаная фиолетовая пыльца.
«Да чтоб тебя…»
— …му так руку сломаешь.
— Срастётся, а там, глядишь, и мозгов прибавится.
— Ой, кто бы лепетал, старый гвоздь!
— Ты свою-то ржавую физиономию давно видел?
— Да схлопнитесь вы, створки-железяки! Моргнул он… Видели? Моргнул!
Дэш ещё толком не очнулся, а губы уже расплылись в улыбке. Во сне ли, наяву, но от звука знакомых скрипучих, как несмазанные колёса, голосов внутри что-то приятно ёкнуло.
— Если… не снитесь… — просипел он, — цепи бы сняли. Сил… нет…
Руки и правда затекли так, будто Дэш просидел в этой изящной позе лорнийского танцора как минимум сутки. Вывернутые плечи словно окончательно вышли из суставов, а кисти безвольно повисли в железных наручах и, кажется, совсем лишились крови.
— Снимаем-снимаем, — прогудел над ухом Цайте Ца, — погодь чуток. Не каждый день, знаешь ли, приходится спасать сопливых ид…
— Дай я! — перебил его Уорша, и наверху завозились с удвоенной силой.
А Дэш слушал недовольное сопение стариков и продолжал улыбаться.
— Мы это, — раздался справа голос Шайте Ца, — не одни, если что, ты не думай.
— Не… думаю.
Уж эти-то точно бы не повторили его глупость.
Да и в голове уже роились обрывочные односложные мысли Чешки.
«Живой… Подмога… Кира…»
И через него Дэшшил ощущал других крыланов.
Долинных. Лесных. Озёрных.
Как ему удалось?
— Мис, как только прилетел, сразу всех собирать начал, — ответил на незаданный вопрос Шайте, пока его брат и Уорша колдовали над оковами. — Женщин да мелкоту укрыли у озёрных, а мы не пошли. Знали, ты вернёшься. Ждали в пещере. Ну в той, где вы, засранцы, девок тискать любили, помнишь? Ну и вот… Уорша говорит, мол, все, кто в долине оставался, потянулись к берегу. Там же вся заварушка намечается. А тебя, значит, тут бросили. И мы…
— Он понял, карша, — проворчал Цайте Ца, и наручи с глухим щелчком распахнулись. — Короче, Мис с наездниками уже на подходе.
— И лесные на своих лохматых, — добавил Уорша. — А Чешка твой на улице мнётся, тебя ждёт.
Растирая содранные в кровь запястья и наконец сумев окончательно разлепить веки, Дэш увидел над собой три сморщенные, как кислянка зимой, лысые головы.
— А девка правда живая? — с надеждой спросил Цайте.
— Кира, — поправил Дэш. — Кира живая.
И видимо, что-то проскользнуло в его голосе или на лице, потому как братья Ца хитро переглянулись, а Уорша протянул:
— У-у-у-у.
И исчез из поля зрения.
— Соскребайся уже, — проворчал от проёма. — Скоро рассвет.
Рассвет застал Дэшшила в небе.
Неестественно бледный, едва мазнувший розовой краской по белым облакам, на фоне которых разноцветные звери вражеской армии казались ещё заметнее.
Яркие цели для когтей, зубов и шатир.
Жалко. Крыланов всегда было жалко — они ведь не виноваты в глупости и подлости хозяев. А иногда и хозяева не виноваты.
Иногда никто не виноват, разве что один-единственный отморозок, а все вокруг — жертвы, невольные, лишённые выбора.
Дэш понимал.
А те, кто застал первую войну с городами, понимали тем более.
Но сейчас нужно было думать о другом.
Наездникам — о доме, о семьях, о будущем.
А Дэшу — о Кире, которую он заметил первым делом, несмотря на попытку скрыть её под очередным капюшоном. Словно невидимая ниточка тянулась от него к ней, позволяя даже на огромной высоте чувствовать каждый удар её сердца как свой собственный.