Ректор академии не прятал лицо подобно профессору Андриху, но владел собой столь мастерски, что никто не смог бы прочитать его эмоции и наверняка повлиять на них тоже, как Кей сделал с моими. На вид мужчине было лет сорок пять. Впрочем, линии морщин на лбу его ничуть не портили. Прямой нос, выразительные тёмные глаза, костюм почти такой же, как у профессора, только мантия чёрная с серебряной окантовкой. Почему-то на нём это смотрелось весьма органично.

А вот кабинет выглядел вполне современно. Минимум мебели, удобное чёрное кресло, крупный письменный стол-бюро. У стены напротив книжного шкафа ряд стульев для посетителей. В данный момент все они, кроме одного, были заняты. Похоже, я снова опоздала.

Присмотревшись к сидящим на стуле людям, я отшатнулась. Больше всего они напоминали экспонаты в музее восковых фигур — похожи на живых, но недвижимые, не издающие даже малейшего шороха. Они не только не шевелились, но даже не дышали. Просто сидели на стульях, застыв в разных позах. Девушка с забавными рыжими косичками держала зеркальце. Парень в сползших на нос очках как раз поднял руку, чтобы поправить их, но так и не успел коснуться тяжёлой старомодной оправы. Его сосед в красной майке с большой цифрой один на ней, очевидно, резко повернул голову, отчего светлая чёлка упала на лоб, и он смешно надул губы, собираясь сдуть её.

— Что это? — пятясь назад, спросила я. — Почему они… такие? Кто это с ними сделал?

— Я, — спокойно отозвался ректор.

Он поднялся с места, подошёл ко мне и щёлкнул пальцами. Я пыталась отступить ещё на несколько шагов, но не смогла — словно прилипла к полу. Всё тело налилось неприятной тяжестью, не получалось пошевелиться, даже моргнуть.

— Интересно, — пробормотал себе под нос ректор. — Очень интересно. Ты меня видишь? Слышишь? Чувствуешь?

Он протянул руку, обхватил моё запястье холодными пальцами, сжал почти до боли. Я не могла ни поморщиться, ни отшатнуться. Ректор наклонился к моему лицу, сокращая расстояние между нами, и оказался со мной практически нос к носу. Возразить бы, но не получалось. Голос тоже перестал меня слушаться.

Ещё один щелчок пальцами, и ко мне вернулась способность двигаться и говорить. В теле всё ещё ощущалась слабость, но мышцы больше не были скованы оцепенением. Ректор к этому моменту уже отпустил меня и отступил, прислонился к своему столу и, больше не глядя на меня, задумался.

— Что всё это значит? — спросила я и закашлялась. Казалось, я не могла говорить долгое время, как иногда бывает при осложнениях от простуды. Голос прозвучал хрипло.

— Вот они сейчас нас не видят и не слышат, — ответил ректор, кивнув головой на троих молодых людей на стульях. — А с тобой этого не произошло. Ты потеряла возможность реагировать, но продолжала слышать, видеть и ощущать. Такого прежде не бывало. Ни с кем. Очень любопытный феномен. Хотя, если бы ты совсем не поддалась чарам, было бы куда хуже.

— Почему хуже?

— Потому что мне пришлось бы тебя убить, — произнёс собеседник фразу, которую я неоднократно слышала в фильмах, но впервые в свой адрес. — Хотя, и это уже довольно странно. Сопротивление магии без владения ею.

— Я не любой магии могу сопротивляться, — отозвалась я, вспомнив эксперименты Кея по управлению моим душевным состоянием.

— Не спорю. Но этой — можешь. Очень интересно, почему…

— Но это ведь временно? — робко спросила я, снова взглянув в сторону этих троих. Правда, тотчас же отвела глаза в сторону. Очень уж страшно всё это выглядело — жизнь, поставленная на паузу.

— Конечно! Ты же не думала, что я оставлю их в таком состоянии навсегда? — удивился ректор. — Я не планирую украшать свой кабинет живыми скульптурами.

— Это и есть остальные новенькие студенты? — высказала я догадку.

— Именно так.

— Но для чего вы нас сюда вызвали?

— В кабинет или в академию? — парировал собеседник.

— И сюда, и туда.

От момента истины меня, казалось, отделяло всего несколько мгновений, но ректор не торопился отвечать на заданный вопрос. Однако теперь я не сомневалась — если кому и известна подлинная причина моего попадания в магическую академию, так только ему, и я собиралась узнать правду. Но, стоило мне раскрыть рот, чтобы поторопить его с ответом, как в дверь постучали.

В кабинет вошла молодая женщина в длинном чёрном платье, облегавшем стройную фигуру подобно змеиной коже. Волосы у неё были тёмные и гладкие, а глаза — светло-серые, серебряного оттенка. Смотрелось это необычно, и почему-то казалось, что от незнакомки исходило ощущение опасности.

— Добрый день! — поприветствовала она ректора, скользнув по мне внимательным взглядом.

— Добрый день! Это госпожа Адальмира Дорлин, мой секретарь, а это… — мужчина вопросительно посмотрел на меня. Странно — я не сомневалась, что ему моё имя известно.

— Яна, — хмуро представилась я.

— Яна, — повторил он. — Наша новая студентка. Одна из новых, — тут же уточнил.

— Что же вы им даже познакомиться не дали? — покосившись в сторону замерших, как статуи, людей, поинтересовалась госпожа Дорлин.