Я подчинилась. По дороге в женское общежитие вспомнила вчерашнее приглашение Кея пожить в его комнате. Надо же, вчера я отказалась, отчаянно желая согласиться, а теперь это стало вынужденной мерой. Комендант не сможет возражать, он ведь сам говорил, что здоровье студентов — его забота. Чтобы поселиться в мужском общежитии, мне даже не придётся притворяться парнем, как героиням любимых дорам с гендерной интригой.

По счастью, остальные девушки уже ушли, и соседка была в комнате одна. Я коротко объяснила ей ситуацию, торопливо вытаскивая вещи из шкафа. Учебник по истории чернокнижного дела тоже захватила. Карантин карантином, а переэкзаменовку никто не отменял. Едва ли профессор Андрих будет настолько великодушен, чтобы поставить нам оценки автоматом.

— Так ты сама пока ещё не заболела? — уточнила Эрика, наблюдая за моими сборами. — Просто примеряешь на себя роль сестры милосердия? Как это романтично — самоотверженно ухаживать за прихворнувшим любимым! А освобождение от занятий — как приятный бонус. Здорово же, правда?

Я её энтузиазма не разделяла, поэтому только вздохнула. Не понравилась мне реакция лекаря на мои расспросы. Возникало подозрение, будто он сам толком не знал причины болезни Кея, а всю эту историю с карантином придумал не столько из опаски, что заразятся другие студенты, сколько для того, чтобы дать себе время разобраться в ситуации. Интересно, а на мне он решил опыт провести? Чтобы проверить, подхвачу я заразу я или нет?

— Ну не огорчайся, — попыталась подбодрить меня соседка, когда я с охапкой вещей в руках спустилась на нижний уровень комнаты. — Держи! Когда тебе грустно, нужно съесть что-нибудь сладкое.

— Благодарю, — ответила я, заталкивая в рот предложенную ярко-розовую мармеладку в форме цветка. — Ой! Воды!

Рот жгло так, словно я съела ложку красного жгучего перца, смешанного с горчицей и сдобренного васаби.

— Прости, — хмыкнула Эрика, наливая мне стакан воды из графина, и вытащила из кармана точно такую же конфетку, только чуть более бледного оттенка. — Всё время их путаю. Вот сладкая.

— Нет уж, спасибо, — выдохнула я, опустошив стакан. — Поверю тебе на слово. Увидимся!

— Береги себя.

Я, не глядя по сторонам, миновала лестницы и коридоры, заученным путём вернулась в мужское общежитие и толкнула дверь в комнату Кея. Лекарь уже успел уйти. Оставленные им бутыльки двумя неровными рядами выстроились на столе. Свалив вещи на кресло, я приблизилась к кровати, снова поправила одеяло, которое почти полностью сползло на пол, и, немного помедлив, коснулась горячего лба Кея губами. Затем прошлась по комнате, негромко разговаривая сама с собой.

— Пациент скорее жив, чём мёртв, — процитировала я любимую книгу детства. — Фух, хорошо хоть, что здесь пиявками не лечат. Уже плюс. Ты будешь спать, а я пока нам с тобой учебник почитаю, — сказала я, оборачиваясь к кровати Кея. — Только поправляйся скорее.

Следующие часы я занималась тем, что соблюдала предписания лекаря и старалась не нервничать, что, надо заметить, удавалось плохо. Некоторое время читала вслух учебник, положив на лоб Кея смоченную холодной водой ткань, затем сменила компресс, немного прибралась в комнате и переоделась в домашнюю одежду. Когда раздался стук в дверь, я решила, что нам принесли обещанный ужин, но это оказался Всеволод.

— Как ты меня нашёл? — удивилась я, выглядывая в коридор.

— Что это значит? — Всеволод кивнул на табличку на двери с надписью «Карантин».

— Карантин, — буркнула я, выходя в коридор и прикрывая дверь. — Как и написано. Кей болеет.

— Что с ним?

— Не знаю. Он весь день спит. А лекарь оставил какие-то снадобья, но ничего конкретного не сказал.

— А ты-то что здесь делаешь? Тоже заболела? Вроде, выглядишь нормально.

— Нет, я здорова — пока, во всяком случае.

— И заразиться не боишься? Или у тебя иммунитет? Иномирный.

— Понятия не имею, — пожав плечами, ответила я. — Лекарь велел оставаться в этой комнате. К тому же, я должна позаботиться о Кее.

— Ясненько, — заключил Всеволод. — Ты не больна, а влюблена. Думаешь, он оценит? Может, даже не вспомнит, что ты за ним ухаживала. Стоит ли оно того?

— Ну, знаешь ли, это моё дело! — выпалила я. — Помнится, недавно ты совсем другое говорил. Что за любовь надо бороться и всё такое.

— Так я же не отказываюсь от своих слов! — тут же пошёл на попятную собеседник. — Просто удивляюсь твоему мужеству. Даже завидно стало.

— Прекрати мне льстить! Нет в этом никакого особенного мужества! Ой, прячься!

Я заприметила в одной из сторон коридора приземистую фигуру лекаря и замахала Всеволоду руками, чтобы уходил, а сама юркнула обратно в комнату.

— Что здесь происходит?

— Ты проснулся?! — обрадовалась я. Кей приподнялся на кровати, с недоумением глядя на сползший со лба компресс. — Проголодался, наверное?

— Как ни странно, нет, — откликнулся он и тяжело рухнул обратно на подушки.