— Усилить тайные желания, а, если к их осуществлению в данный момент нет препятствий, заставить активно приступить к действию.

— Чего? — уточнила я, никак не ожидавшая подобного ответа.

— Того, — с лукавой усмешкой подтвердил Кей.

— Признавайся, ты нарочно его надел?! — воскликнула я и набросилась на него, как кошка. Повалила на спину и нависла сверху. «Прямо как тогда», — промелькнула вдруг мысль, но я постаралась её отогнать.

Кей почти не сопротивлялся, только перехватил мои запястья. Его глаза были совсем близко. Сейчас они снова напоминали янтарь, только не застывший, а расплавленный, переливающийся миллионами огоньков, влекущий и пугающий одновременно. Голова снова закружилась. Только почему-то гораздо сильнее.

— Скорее, я забыл его снять.

— Но почему я этого не помнила? И для чего нужно было придумывать историю с обмороком? Ты что, стёр мне память?

— Не я, — вздохнул Кей. — Это тоже побочный эффект. Тебе ведь так и не удалось довести задуманное до конца.

— Ах, ты! — вскрикнула я, стараясь вырвать руки из крепкого захвата. — Точно уверен, что всё дело в кольце? Может, в меня суккуб какой-нибудь вселился? Стоп! А почему тогда ты не стал возражать против возвращения памяти?

— Мне, в самом деле, показалось, что ты видела больше, чем я, — объяснил он. — Такое иногда бывает. Дух может выбрать кого-то одного и дать о себе знать, а гримуар ведь ты нашла.

Тут я осознала, что поза, в которой мы по моей, между прочим, инициативе оказались, мало подходила для серьёзных разговоров. Она вообще мало для чего подходила, кроме… Я постаралась отогнать непрошеные мысли, пока те окончательно не пришли к чему-нибудь неприличному, потом запоздало вспомнила о способностях Кея. Мы были слишком близко друг к другу, а закрываться от его эмпатии я так и не научилась. Неохотно попробовала высвободиться, но только сильнее оказалась прижата к твёрдому горячему телу. Со второй попытки получилось чуть лучше. Когда Кей разжал пальцы, я перекатилась набок, так что теперь мы просто лежали рядом.

Он повернулся ко мне, приподнялся, опираясь на локоть, взъерошил густые волосы. Прошло два удара сердца, и каждый, казалось, прозвучал гулким барабанным боем. Ровно два удара, после которых я легко, будто пробуя на вкус, прикоснулась к его губам своими. Узнавая, вспоминая, желая сохранить навсегда в самом потаённом, самом заветном уголке памяти. Короткий поцелуй закончился. Я попыталась отодвинуться, но Кей поймал за руку, переплёл пальцы с моими, погладил ладонь. Его губы тронула улыбка — её мне тоже отчаянно хотелось запомнить.

— От твоей улыбки, в самом деле, становится светлее, — пробормотала я, снова ощущая, как усиливается звон в голове. — И улитке, и слону… И мне.

— Так, кажется, кому-то пора освежиться, — весело хмыкнул он. А затем присел на корточки и развернулся ко мне спиной. — Забирайся!

— Ты хочешь унести меня на спине? — захлопав глазами, произнесла я. — Как в дораме? Правда?

— Быстрее!

Я не заставила себя ждать. Кому-то кажется безумно романтичным, когда девушек носят так, как женихи невест на свадьбах, а мне милее другое… Обхватила его за шею обеими руками и счастливо рассмеялась.

— Покатай меня, большая черепаха!

Когда Кей поднялся на ноги, я расслабленно уткнулась лицом в его мягкие волосы и зажмурилась. Мелькнула мысль о том, что подумает кто-нибудь, если увидит нас. Мелькнула — и тут же улетучилась бесследно. Какая мне разница? К тому же, все на балу, а в зал мы возвращаться явно не собирались.

Глаза я открыла только тогда, когда ощутила дуновение прохладного ветра. Мы оказались в парке. Похоже, Кей снова воспользовался запасным выходом, который, несмотря на обещание усилить дисциплину, отчего-то не охранялся. Как и в ту ночь, когда я выпала с балкона. Интересно, а Всеволод как обнаружил эту дверцу — самостоятельно или ему тоже кто-то показал?

Кей предусмотрительно усадил меня на лавочку. Я запрокинула голову. Луна на небе была всего одна, но крупная и яркая, точно начищенная серебряная тарелка.

— Чего бы тебе сейчас хотелось? — лукаво поинтересовался Кей, наклоняясь надо мной. Его встрёпанная голова заслонила луну. Впрочем, я ничуть не возражала.

— Ты соблазнитель, — ответила я. — Коварный. Нет! Кавайный! Чего ты смеёшься?

— Сколько ты выпила?

— Не помню. Этот ваш пунш тоже коварный. Ректор дал добро или в котёл тайно чего-нибудь подлили?

— Всё может быть. Что у вас обычно делают после горячительного? Мне интересно.

— Поют. Но я могу только хором. Чтобы меня было не слышно.

— Здесь тебя никто и не услышит. Кроме меня. А я никому не скажу, — добавил он.

— Правда? — недоверчиво отозвалась я и вдруг поймала себя на мысли, что мне, в самом деле, захотелось спеть.

— Честно-честно!