— У нас есть семейная легенда. Про юную девушку из нашего рода, которую якобы похитили много лет назад. Тогда магия ещё не ушла из мира, и девчонке по наследству передались неплохие способности.

— Как похитили? — переспросила я. — Навсегда? Она не вернулась?

— Больше не вернулась, зато в легенду вошла. Но со временем многое забылось и перепуталось. Так что, я всегда считала эту историю сказочкой для непослушных детишек. Дескать, будьте осторожны, а то тоже пропадёте. Ха, да ведь именно это со мной и произошло!

— А какое это имеет отношение к Мари Триэль?

— Если я не ошибаюсь, её так звали.

Пока я в ошеломлении моргала глазами, переваривая эту новость, Селия легко поднялась с кровати и, пройдясь по комнате, приблизилась ко мне.

— А теперь расскажи, откуда ты про неё знаешь, — потребовала девушка, наклоняясь к самому моему лицу. Малахитовая зелень её глаз словно стала ярче. — Какое отношение она имеет к академии?

Спустя некоторое время я стояла у окна, глядя на то, что открывалось взору. Пейзаж больше всего походил на декорации к фильму в жанре постапокалиптики или антиутопии. Впрочем, первый шок от увиденного я уже преодолела, но и отойти не могла. Чем-то это зрелище притягивало. Полуразрушенные башни академии, остатки высохших листьев на искривлённых неведомой силой и похожих на скелетов деревьях в парке, низко нависавшее над ними небо.

— Здесь всегда так, — послышался за спиной голос Селии. — Едва ли что-нибудь изменится. Солнце, по крайней мере, выглядывать не спешит.

— Интересно, Межмирье только для нас так выглядит? Как будто всё ещё академия… Вернее, то, что от неё осталось.

— Ну, мы ведь из академии сюда попали и, может, даже не потеряли шанса туда вернуться, — заметила она.

— А ты вообще ничему из прорицания не научилась? — полюбопытствовала я. — А то заглянула бы в будущее. Если оно у нас вообще есть.

— Давно бы уже сделала, если б могла, — отмахнулась Селия. — Сама-то многое освоила? Иллюзию сотворить сможешь?

— Только разрушить, — призналась я. — Я ведь тоже недолго училась. Даже с преподавателем по технике иллюзий познакомиться не успела, он в отъезде.

— Ты помнишь, в какой день я упала с лестницы?

— Да, — отозвалась я. — А что? Ты забыла?

— Время здесь течёт по-другому, — сообщила собеседница. — Я уже почти потеряла ему счёт. Тебе на балу-то понравилось?

— Ага, — ответила я и с сожалением вспомнила, что Селии даже не довелось там побывать. От этой мысли снова прихлынула злость на невидимого врага. Как он мог так с нами поступить?!

— Когда ты сжимаешь кулаки, у тебя очень забавный вид.

— Рада, что сумела тебя повеселить! — буркнула я. — Ты тут наверняка заскучала в одиночестве! Ой, прости! — тут же осеклась, но было уже поздно. Глаза девушки сузились, пухлые губы искривила недобрая усмешка. Резко сорвавшись с места, Селия выбежала из комнаты.

Я растерянно смотрела ей вслед. Наверное, нельзя было срываться на неё. Нужно извиниться. Едва ли та в чём-то виновата передо мной. Она ведь находилась в таком же положении, что и я.

После рассказа, в котором я постаралась изложить всё, что знала о Мари Триэль, Селия надолго задумалась. Я в это время наблюдала за ней, мысленно сравнивая с девушкой на портрете. Сходство, в самом деле, прослеживалось. Изящная фигура, волосы… Я слышала, что такой цвет весьма редко бывает натуральным.

Неожиданное известие о том, что неуловимая рыжая девушка оказалась из одного рода с воспитанницей основателя академии, добавило новых вопросов. Выходило, будто Мари Триэль в один далеко не прекрасный день бесследно исчезла из своего мира, а затем очутилась в академии, где ей встретился господин Эрмеслан и под благовидным предлогом оставил при себе. Значит, она была такой же, как и мы? Может быть, пожилой маг самолично приложил руку к её перемещению в академию? Так же, как спустя долгое время его потомок, нынешний ректор. Только ему одной попаданки оказалось мало. Потребовалось целых четверо.

Но, если Мари Триэль, как поведал господин Гирдемар и подтвердила Селия, обладала значительным магическим талантом, то про нас такого сказать никак нельзя. Из мира, где жили эйку, магия давно ушла, остались лишь слабенькие отголоски. Про нас с Всеволодом и говорить нечего. Самые обычные студенты, выросшие в мире, где о волшебстве только в книжках прочитать можно. В то, что мы какие-нибудь избранные, мне отчего-то не верилось, хотя самолюбию химика-алхимика это, возможно, бы польстило.

Тогда для чего ректор перетащил нас в академию?