- Даже ты? Ничего себе. То есть передо мной сейчас сидит первый жених Интарии, а я, вот дура-то, и не в курсе как же мне повезло,- вспыхнула я. – Прикажешь, следы твои целовать? Или еще чего-нибудь?

На мгновение мне показалось, что он сейчас вновь явит демонскую харю. Но нет, удержался. После чего сухо произнес:

- Некоторое время назад я похоронил возлюбленную.

- То есть вы способны на чувства и без привязки? – тут же спросила я. И только после этого до меня дошел весь сакральный смысл слова «похоронил»,- сочувствую. Прости. Но вообще-то о таких вещах нужно говорить.

- Да, я понял,- он коротко кивнул. – Понял. Что мы будем делать дальше?

- Дальше? Я буду пытаться вдохнуть жизнь в древо. Потом вернемся в столицу.

- Ты не будешь налаживать контакт с Духом дома? – удивился Рейнард.

- Главное – спасти Чудушко. А дом…Если не ошибаюсь, у Тринадцатого рода есть особняк в Аль-тионе. И потом, не ты ли говорил, что Тринадцатые станут младшими по отношению к Гранморам?

Я видела, что кот подслушивает. И если правильно понимаю его характер, то сейчас он вмешается. Бинго!

- Да какая же ты леди,- выскочил кот,- что значит – младшим?! Мы сильнейшие среди иных родов!

- Сильнейшие? – вскинула я бровь,- возможно Тринадцатые были сильнейшими. Но впереди у рода смена имени и подчинение. Я не могу и не хочу сражаться против всех. Для счастья мне достаточно того, что Чудушко будет жить и цвести. А ты – кыш. Не думаю, что здесь в скором времени кто-то будет жить.

Физиологически коты плакать не умеют. Текущие слезы у этих животных обозначают какую-то болезнь. Однако это был Дух. И он плакал.

- Неужели мы выжили ради этого? – тихо спросил кот и, подернувшись дымкой, превратился в девушку с кошачьими ушками. – Ради того, чтобы служить чужакам? Ты предатель!

Это явно адресовалось Чудушку.

- Предатель? Разве? Он не выжил, детка. Он умирал все это время. И смотрел как разлагается его труп,- я покачала головой. – Хороший же ты друг, дух.

Рейнард в разговор не вмешивался. Да он и не мог – его время явно замедлилось.

- Ты чего? – к нам подошел Чудушко.

- А ты не слышал? – истерично выдохнула девчонка,- она хочет отдать нас в услужение!

- Правда? – расстроился Чудушко. – Это немного грустно.

- Я одна, малыш. Мне не справится. Нам всем остается надеяться на то, что он хороший интариец.

Я совсем немного покривила душой. Не солгала, нет. Нам всем действительно нужно было уповать на благородство Гранмора. Потому что, по сути, вырвать поцелуй у женщины – не сложно. Черная метка на лицо переползет только лет через двадцать. А мужчинам свойственно верить в свою неотразимость и в «а, простит».

На фоне всего этого было необходимо, чтобы Дух осознал или осознала всю серьезность ситуации.

- Но мы ведь есть,- произнесла наконец девчонка. – Мы же поможем.

- Разве мы есть? – спокойно спросила я. – разве я могу тебе доверять? Нет, не могу.

- Я бы не причинила вреда,- буркнула девчонка. – Просто пугала.

- Может быть. Но пугала хорошо. И мое мнение неизменно – нет тебе доверия.

- А ты что молчишь? – накинулась она на Чудушко и тот, отведя взгляд, произнес:

- Ну, мне тоже показалось, что ты можешь напасть на Хелену.

Она вспыхнула, причем вспыхнула настоящим пламенем, обратилась в толстейшую кошку и исчезла.

- Ты с Духом общалась? – Рейнард потер виски,- не терплю когда они так делают.

- Разговор был личный. Ты что-то еще хочешь?

- Что?

- Я собираюсь продолжить. И хочу, чтобы ты ушел,- я пожала плечами,- это очень личный процесс.

- Да, ты действительно откровенна,- усмехнулся Рейнард. – Спасибо за гостеприимство, жду снаружи.

Кажется, я его обидела. Но…он не должен был здесь находиться. Он вообще не должен был сюда входить, но Чудушко, ради меня, сделал исключение.

- Вы не похожи на тех счастливых половинок, о которых я читал,- грустно произнес парнишка.

- Да, не похожи. Но немилосердная судьба велит нам быть героями любовного романа,- вздохнула я.

Как и вчера, я устроилась в корнях дерева. Вряд ли здесь нужны слезы которые просто жидкость. Скорее всего нужно как-то эмоционально настроиться.

И я, прикрыв глаза, старательно пыталась заплакать от жалости к Чудушку. Но…я ему сочувствовала, очень сильно. Но не до слез. И мысли сами собой перескакивали на другое. Мои родители остались без поддержки. Я сама балансирую на самом краю. В чужом мире, с чужим мужчиной. Который скорее всего все еще любит другую. Ту, которую он полюбил сердцем. А не из-за дурацкой связи.

Соревноваться с мертвыми – дурная затея. Я всегда буду хуже. Просто потому что у нее уже нет возможности феерически накосячить.