Дэйтар, когда увидел всю мою красу ненаглядную, закатил здоровый глаз и с трудом удержал смех. Не из вежливости — из-за боли в разбитой скуле. Рядом с ним суетился один из замковых целителей, магистр Эмилус.

А в маленький замковый храм все набивался возбужденный народ, проходивший через кордон лекарей. Те быстро обрабатывали боевые ранения и закрывали их повязками и амулетами.

Лазарет какой-то. Свадьба в дурдоме.

Никогда не расскажу папе, как я выходила замуж в другом мире.

Обоих жрецов целители тоже осмотрели и подлатали. Вот только праздничные наряды у всей компании напоминали парад нищих. Даже придворные дамы из королевской свиты, прятавшиеся за щитами, не блистали, а тускло поблескивали — столько пыли и сажи от адского пламени на них осело.

Интересно, крепость еще цела?

— Да-а-а, — протянул белорясник. — Хороши! Такого ритуала в моей жизни еще не было.

— В моей тоже, — хором ответили присутствующие.

Когда втянулись последние свидетели Свадьбы Судного дня, нас с Дэйтаром переставили, как полагается, каждого на его шахматную клетку, белую и черную, намекая, что наша задача — достичь единства противоположностей.

Я оказалась лицом к распахнутым вратам храма и с изумлением обнаружила, что повелитель демонов отнюдь не валяется на мостовой хладным трупом, а восседает в позе лотоса в окружении боевых петухов, позади которых в такой же расслабленной позе устроился Кенз — повелитель неземных кочетов. Но за врагом следил подбитым зеленым оком.

Рожа у демона была расквашенная в хлам, но неприлично довольная. Обломанный рог придавал ему залихватский вид. Синий в черных подпалинах мазохист даже не обращал внимания, что одно его сломанное крыло торчит под нелепым углом, а второе изорвано в клочья.

Кстати, о птичках… Роста в демоне и ширины в его плечах сильно поубавилось, но не настолько, чтобы ему заслонили обзор наши рослые рыцари. Меня рогач тоже отлично разглядел и плотоядно ухмыльнулся драной губой, демонстрируя клыки, один из которых был сколот. Полная симметрия с рогом.

— Дует что-то, — поежилась я под пристальным взглядом огненных глаз. — Может, дверку прикроет кто?

Дэйтар улыбнулся во все зубы. Целые, слава Небесам.

— Не бойся, моя таинэ, — громко, перекрывая шум в храме, сказал он. — Правитель Зеф-Эмитх, оказывается, по-соседски навестил нас поздравить.

— У него получилось. Такой салют! — фальшиво восхитилась я. — И башенку гнилую выдрал, нам меньше забот после свадьбы.

— Зеф-Эмитх — щедрая душа, — осклабился демон во всю пасть.

Дэйтар надменно вскинул голову, развернулся…

— Молчу, молчу, — полутораклыкастый гость поднял мощные лапы. — Хотя молчать-то я не клялся.

И меня под его гипнотическим пламенеющим взглядом опять понесло не в ту степь.

— Ого! Ритуал еще не начался, а клятвы уже прозвучали? Может, мне уйти?

— Давно пора, красавица, — хохотнул полуторакрылый. — Иди ко мне. Что ты тут не видела? А вот у меня дома… Спорим, ты еще не видела таких бриллиантов, какими выложена дворцовая дорожка от врат до твоего будущего трона!

Шустрый какой.

— Я уже нашла свой бриллиант, — с пафосом заявила я, и даже саму передернуло. — Все твои драгоценности — пыль перед ним.

— Это слепой Глазок Истины? Пфе! — пренебрежительно фыркнул полуторарогий.

— Это мой таир! — Я ослепительно улыбнулась и с нежностью посмотрела на злющего Ворона.

Увы, выстрел прозвучал вхолостую: Дэйтар как раз отвернулся и дистанционно просверливал в незваном госте невидимые дырки.

— Зеф-Эмитх, ты поклялся не вмешиваться в церемонию! И клялся в обмен на жизнь… кха-кха… — На некроманта отчего-то нашло натуральное карканье. Может быть, оттого, что белый жрец, не терявший времени и очищавший храм от скверны, махнул перед его носом дымящимся кадилом.

— …На жизнь моего наследника, — услужливо подсказал рогатый. И длинным раздвоенным языком облизал разбитый нос. — На женщину мне плевать. Но я тут подумал… Кого может родить старая светлая магичка? Только какого-нибудь урода.

Полный боли вопль королевы раздался в глубине храма:

— Зеф-Эмитх! За что?

Ее успели развязать и накинуть плащ, скрывший разодранное петухами платье. Она вырвалась из рук жреца, протолкнулась вперед и, казалось, готова была вцепиться в наглые глаза демона.

Повелитель перестал улыбаться, процедил:

— За глупость и предательство. Ты не сохранила нашу тайну. Ты рисковала моим наследником. Ты призвала меня в ловушку.

Как же они надоели! Пусть уже разбираются после нашей свадьбы, а то я до нее не доживу. Опять уже в глазах темнеет и голова кружится. Хотя, наверное, это уже от голода.

«Паноптес-Аркус, — позвала я. — О какой ловушке идет речь? Не петушиный же круг он имеет в виду?»

Дух хихикнул: