Ну, какое-то время мне повторяли, что поведение старинных рун нестабильно и непредсказуемо. И что умные люди не зря их заменили. А потом, выдав всем задание, Демо отнял у меня учебник, и мы с ним вдвоем стали изучать и сравнивать, как себя ведут старые руны, в чем именно их отличие от новых, и что будет, если вставить в комбинацию не вот ту, а вот эту, которая вроде бы означает то же самое, а на деле результат получается немного иным…

Мы так увлеклись, что даже окончания занятия не заметили. Хорошо, что остальные студенты следили за временем и напомнили нам, что пора прерваться.

— Заниматься по этой книге без присмотра преподавателя очень опасно, студент Рин, — предупредил меня на прощание Демо. Только я по его лицу видела, что дело не только в заботе обо мне, но и в желании самому поучаствовать в экспериментах. Так что я пообещала ничего в одиночку не изучать и быть примерной студенткой.

А затем побежала к Ладиславу, решив, что сначала навещу его, а уже потом поужинаю и с чистой совестью — спать. Спать хотелось нестерпимо, но и выяснить, что думает Слава о смерти и возрождении Аля — тоже.

Влетев в лазарет, я с удивлением обнаружила, что Славки там нет. Внутри все ухнуло вниз от страха. И-ить, что делать, если этот придурок сбежал?! А может, раз его вылечили, то вполне могли перевести из лазарета куда-то в другое место?

Тут я вспомнила двух хмурых старшекурсников, явно охраняющих дверь…

Так что или сбежал, или…

«Или» оказалось очень неоптимистичным — каким-то чудом Слава нашел тот самый закуток, где лежало тело… условно живое тело. И судя по его полным ужаса глазам, заглянул за занавеску, в отличие от меня.

— Это… как?… почему? Кто его так?! — выговорил он наконец что-то более-менее связное.

— Обруч, что стягивал тебе голову, помнишь? Тебя мы сумели спасти, а его — нет.

Парень выругался, потом, пошатываясь, вышел в общий зал, сел на свою кровать и уставился в окно.

— Вы же его сожжете потом? Так нельзя!.. Нельзя оставлять его таким!..

Отметив для себя, что надо действительно попросить совершить местный аналог эвтаназии, я согласно кивнула. Спасать и лечить там уже некого.

— А Альбано? Как он?

— Ничего. Про девушку свою рассказывал, — я воспользовалась возможностью выведать что-то важное, а главное, переключиться самой и отвлечь парня от увиденного.

— У него была девушка? — заинтересовался Слава.

— Была, — подтвердила я, огорченно вздохнув. Похоже, выяснить подробности не удастся. — Он тебе про нее не рассказывал?

— Не-а, — Слава тоже вздохнул. — Мы почти не общались о личном, только о деле. Он сказал, что знает способ, как сюда проникнуть, но в одиночку. Поэтому я тоже сам справился, без него. А вот он… Кто его убил?

— Не знаю, — я пожала плечами и тоже присела на кровать рядом. — Разум ему таким же обручем повредили, когда некроманты его подняли. А душа мыслит немного иначе и описать того, кто его убил, не может.

— Домой хочу, — как-то очень тоскливо произнес мой собеседник после небольшой паузы. — Дома все понятно было. Я был уверен, что справлюсь — нам же надо было только следить, и все. Следить и докладывать.

У меня в голове щелкнуло интуитивно-логическое, нет, все же чисто логическое предположение:

— То есть это ты предупредил своих, когда мы ночью в деревню улетели?

— Я не знал куда! — выдал себя с потрохами Слава. — Просто сказал, что свалили куда-то…

— Ясно.

Мы какое-то время молча посидели. Надо было дальше что-то спрашивать, уточнять, выяснять, поддерживать иллюзию общения… А хотелось подскочить, наорать, нагрубить и сбежать подальше. Только, наверное из-за усталости, навалилась апатия, благодаря которой я и продолжала спокойно сидеть, смотря в одну точку.

— Ты против моих, я против твоих. Но ты мне жизнь спас. Думаешь, не допер? Это из-за тебя я сижу здесь, а не лежу там, — и Славка испуганно покосился в сторону закутка с пострадавшим охотником. — Когда ты меня магии лишил, я думал — ты псих до дела, чтобы допросить можно было. Еще радовался, что не знаю ничего. Рожу твою обломанную представлял и радовался. Когда за борщ торговался, тоже думал, что вот пожру и умру сытым, ничего не рассказав.

— А про ментальные допросы ты не подумал? — уточнила я. У меня от усталости даже ехидства в голос добавить не получилось.

— Нам было сказано, что у всех стоит защита. Сгореть — надежнее, но если не вышло — надо молчать. Иначе погибнешь, но не возродишься. Трепло и предатели никому не нужны. Вот я и молчал. Предвкушал, как буду на ваши лица смотреть, когда вы про защиту поймете…

— Нагляделся? Или не до этого было?

— Только твое видел, — честно признался Славка. — И ты обо мне переживал, а не о том, что я знаю. Вот некромант, который Альбано оживил, тот о деле думал. Он понятный. А ты — психованный.