Так как я могла видеть только волосы и глаза, именно их я и изучала. Четыре макушки из восьми были рыжими, словно девушки были из семей огненных магов, а не водяных. Одна рыжеватая шатенка — Баттистина, Батти, одна брюнетка и две русоволосых красавицы — Карла и Реджина.

Последняя у них была самая активная, что-то типа «главной жены» по внешним связям. А вот за внутренние отвечала Батти, и это было очень заметно. Пока все суетились, накрывая на стол, она спокойно уселась в центре, Реджина слева от нее, а мы с Агатой — напротив.

Сперва разговор не то чтобы не клеился, но после обмена фразами наступали небольшие паузы, пока мы с хозяевами придумывали, что бы еще спросить друг у друга.

Одна из рыженьких, по-моему, самая младшая, Патриция, долго изучала меня как экзотическое животное и потом, несмотря на суровый взгляд Батти, выпалила:

— А как ты живешь с двумя мужьями? Они никогда не ругаются между собой? Если один хочет от тебя одно, а второй — другое, как ты выбираешь, кого слушаться?

— Никак не выбираю, — хмыкнула я. — Я делаю так, как считаю нужным. Но если они оба попросят у меня разное и противоположное, я попрошу их договориться между собой.

— Это очень разумно, — облегченно заулыбалась Батти, выпрямившись и переплетя пальцы лежащих на столе рук. — Предоставить мужчинам сначала договориться между собой, а не метаться между ними глупой курицей.

Понятное дело, после этого долей десять мы радостно пообсуждали мужчин, которых слушаться, конечно же, надо, но иногда они совсем не умеют думать о мелочах!.. Поэтому о мелочах приходится заботиться женщинам, причем делая это так, чтобы не задеть мужскую гордость.

На самом деле я только тихо поддакивала, игнорируя ехидные улыбки Агаты.

Нет, жены у Сальваторе совсем не были забиты. Это были восемь сплоченных дружных женщин, старательно поддерживающие своего мужа во всех его начинаниях и полностью доверяющие ему во всем.

— Чем умнее мужчина, тем сложнее ему ошибаться, — разглагольствовала Батти. — И тем хитрее приходится действовать, чтобы незаметно исправить последствия, не позволяя мужчине догадаться о своей ошибке.

— Но это неправильно! — искренне возмутилась Агата. — Тогда он так и будет постоянно совершать эту ошибку всю свою жизнь!

— Я тоже так считаю, — неожиданно поддержала нас Карла. Она почти все время помалкивала, спрятавшись в уголке, а тут вдруг решила высказаться. — Умный мужчина поймет и поблагодарит. Саль умный! Ему только надо объяснить…

— Спасибо, что заглянули! — быстро подскочившая Реджина отчаянно закивала и замигала в сторону двери. Очевидно, назревал семейный скандал, и присутствие зрительниц было нежелательным.

Но тут Карла откинула с лица вуаль, которая была заметно плотнее, чем у всех.

…Я едва сдержалась, чтобы не ойкнуть от испуга. Прямо сердце в пятки ухнуло, хотя вроде бы должна быть привычной к подобным зрелищам. Просто… одно дело Ним и Фредо, и совсем другое, когда на тебя смотрят человеческие глаза из-под пышной челки, а под ними — покрытая чешуей, немного вытянутая вперед драконья морда, плавно переходящая снизу в красивой формы подбородок и тонкую девичью шейку…

Откинув прядь длинных волос, Карла продемонстрировала, как на скулах чешую сменяет покрытая легким пушком розовая кожа. И уши у нее были обыкновенные, человеческие.

Агата тут же засветилась профессиональным сумасшедшим взглядом маньяка и накинулась на бедную девушку, пока Батти, недовольно поджав губы, руководила взглядами и жестами уборкой со стола.

— Это наша тайна, и мы все носим вуали, чтобы Карле не было обидно, — пояснила Реджина. — Вы так настойчиво осуждали Саля, что мы решились… Но вы понимаете, что это — тайна? Именно поэтому он боится иметь детей… Но мы-то их хотим!

Убиться…всем чем можно!.. Бедный Сальваторе! Я сразу прониклась к нему сочувствием, забыв о своей паранойе. Конечно, имея перед глазами постоянное напоминание о своем не совсем человеческом происхождении, он должен трястись от страха при мысли, что его собственные дети тоже родятся на свет с драконьей головой, драконьей лапой или… змеиным туловищем.

Так, мне нужен Ним! Мне срочно нужен Ним, потому что целителям здесь лечить нечего. Это частичное обращение, которое легко можно было бы исправить, если бы мы могли превратить Карлу в дракона.

Ним хоть и огненный, но чистокровный, и его кровь может помочь. Только тогда мы получим слабенькую драконицу, зато сможем спасти красивую девушку. А Фредонис не подойдет, потому что он не чистокровный. И Сальваторе не подойдет — он же даже не инициированный.

Надеюсь, Ниммей сталкивался с чем-то подобным и знает, как такое лечить без оборота. Я уверена… Я очень хочу быть в этом уверена!..

— Мы что-нибудь придумаем, — пообещала я, ухватив за руку Агату и утаскивая ее за собой. — Один из моих мужей — чистокровный дракон, он придумает, как это вылечить!.. Он обязательно придумает!