— А почему Аль так удивился, что мы — драконы? Разве не ты переносил его сразу после заселения в Мотю из леса в Академию? И потом, мы много раз улетали и прилетали, пока крутились возле… его тела… он что, и это забыл?

— Думаю, после того как он оторвался, ему было немного не до нас, — похоже, Фредонис едва заметно усмехнулся. — Обычно первые мгновения души не совсем понимают, что произошло. Дезориентированы и пытаются вновь соединиться с телом. Или, наоборот, мечутся вокруг в поисках убийцы. Не знаю, как он вел себя в самом начале, но когда я вернулся с Ладиславом, Аль метался и искал… мне показалось, что убийцу. Сейчас я в этом не уверен.

— Прекрати ты уже себя винить! — разозлилась я. — Ты все сделал правильно, просто душа Аля не совсем обычная.

— Да, я уже понял, — теперь Фредо явно улыбался. Я даже подняла голову, чтобы убедиться в этом. Улыбался… Тоже улыбнувшись ему в ответ, снова улеглась, прижавшись щекой к его ногам.

— Я понимаю, что не виноват. Просто, наблюдая за Алем, понял: его цель — не месть, а что-то иное. И это иное для него очень важно. А что касается нашего возвращения из леса после ритуала… Сначала мы с Нимом перенесли в Академию Ладислава и лэра Фальтмоса, а потом вернулись и забрали Кси и Фонзи. Но еще до того, как мы обернулись для первого полета, Тим уехал в Академию на твоем мотоцикле…

— На Але, — подсказала я.

Надо всем привыкать, раз уж мой мотоцикл теперь имеет душу и новое имя… И-ить… А мне так нравилось звать его Мотей!

— На Але, — согласился со мной Фредонис. — И впервые посмотреть на драконов и полетать Аль смог чуть позже.

— Ну вот теперь у меня все сошлось, — я потерлась щекой о ногу Фредо. Ткань брюк была гладкой и приятной. А еще, даже через нее, ощущалась магическая прохлада. И вокруг тоже уже было слегка прохладно. Осень, она даже в другом мире — осень.

— Прохлаждаетесь? — очень в тему поинтересовался спикировавший рядом с нами Ним. — Ну что, как опознание убийцы? В столовой сокращения поваров не будет?

— Нет, — помотала я головой, приподнимаясь с земли и отряхиваясь. — Аль потерял возможность чувствовать души на вкус, а это очень затрудняет узнавание. Но у нас есть теория…

— У Рины, — Фредо тоже встал и, не затрудняя себя такой мелочью, как отряхивание, просто начертил пару рун, очистивших и мою, и его одежду. — У Рины есть отличная теория. А как у вас с успехами?

— Примерно так же, — недовольно хмыкнул Ним. — Ничего не узнали, но у Анаэля есть теория. Отличная… Завтра поделится.

По пути в наш блок, мы пересказали Ниму мою теорию о необходимости искать родственника. Просто Мухобой и Фредо решили, что душа Аля высказалась иносказательно и имела в виду друга, а речь шла о буквальных родственных связях.

Перед тем как пойти в нашу семейную спальню, я заглянула в свою комнату и наткнулась на затихших в уголочке големов, наблюдающих за Грутом. Нет, он вроде как больше не вырос, но зато его веточки покрылись листиками. В конце концов, ничего удивительного — деревце растет, что в этом странного?! Но големы поглядывали на бывшую веточку с опаской, и это меня беспокоило.

Чтобы им было не так страшно, я забрала Грута в нашу спальню и поставила на маленькую полочку возле двери. Полочку по моей просьбе создал Фредо, использовав часть прикроватной тумбочки, которая все равно теперь не помещалась «при кровати». Зато после уменьшения она стала более компактной, а после того как Фредо ее еще чуть-чуть вытянул, идеально встала вдоль стены, как раз под полочкой.

Секс сегодня был уютно-теплый, как кашемировое покрывало. Мы укутались в любовь друг друга и уснули, обнявшись, как и положено счастливой дружной семье.

А ночью мне приснился странный сон… не кошмар, нет!.. Я бы назвала это воспоминанием, но только не моим…

Мне снился молодой Мухобой, тогда еще просто Вик, сидящий у костра вместе с симпатичным и обалденно привлекательным парнем. Только когда лэр Викензо обратился к нему по имени, Томазо, до меня дошло, что это — наш ректор! А вот своего завкафа, лэра Кандейлла, я узнала сразу — уж больно четко прослеживалось семейное сходство с внуками, Демо и Медо.

Разговоры парней двести или триста лет назад ничем не отличались от современных — все те же подшучивания, легкий выпендреж друг перед другом, мельком упоминалась невеста Томазо…