— Сегодня мне должны были подарить мотоцикл…

Нет, плакать я не собиралась. Но настроение стремительно портилось. Может быть потому, что до сих пор никто так и не поздравил меня с днем рождения? А ведь вокруг уже ночь…

— Я подарил тебе небо, — Ним легонечко пнул меня головой в бок. — Мы можем летать почти под облаками… Хочешь? Давай!

Обогнавший нас Фредо, услышав от меня про облака, резко развернулся, и мы помчались вслед за Ниммеем…

А потом втроем сидели у костра, на берегу реки… уже ничейном берегу той же самой реки, что протекала во владениях рода Веккьони. Оказывается, под облаками очень холодно, настолько, что даже драконами можно слегка замерзнуть и захотеть погреться.

Сначала было ощущение, что мы с Нимом — пара, а Фредо оказался здесь за компанию.

Нам было, что вспомнить вдвоем — козу, шкуру… то, что происходило на этой шкуре. И эти воспоминания будили желание повторить, хотя бы поцеловаться, прижаться покрепче…

Но потом я встала, расправила заляпанное и снова порванное кое-где платье, дернула за руку копающегося палкой в углях Фредониса, заставляя его тоже встать. С вызовом посмотрела ему в глаза…

— Лэра… Рин… Ри-и-ин…

Обняв за шею, я поцеловала его, крепко-крепко, а потом потащила к загадочно усмехающемуся Ниму.

— Секса на природе мне сегодня не хочется, но мы будем сидеть вместе, рядом, в обнимку! — и я сразу же выполнила угрозу, обхватив обоих парней за талии, но голову все же положила на плечо Нима. Просто чтобы было удобнее следить за выражением лица Фредо.

— Лэра…

— Укушу! Обернусь драконицей и укушу! — пообещала, глядя со злобно-суровым прищуром.

— Я не могу постоянно обращаться к вам на «ты», это будет признаком неуважения.

— Да? — с ехидством поинтересовалась я. — В начале нашего знакомства ты прекрасно справлялся, причем неуважения не ощущалось.

Фредо, нахмурившись, посверлил взглядом что-то очень далекое, спрятавшееся на другом берегу, потом горестно вздохнул и признался:

— Это сильнее меня, лэра… Рина. К женщинам принято обращаться на «вы», понимаете? Конечно, горничных и… других… неблагородных… не лэраи… это не касается, и именно поэтому… поэтому мне важно…

Любуясь на перекатывающиеся желваки на лице Фредо, я бы догадалась, что он волнуется, даже если бы не чувствовала этого.

— Ты считаешь, что если начнешь обращаться ко мне на «ты», то перестанешь меня уважать? — подколола я, продолжая обнимать его левой рукой.

Мы так и не сели, хотя вообще-то я предлагала именно это. Мы стояли у костра, но стояли в обнимку, прижавшись друг к другу. Точнее, я крепко прижимала к себе этих двоих, и мне было хорошо, даже несмотря на то, что у Фредо в голове кружились непонятные мне мысли.

— Лэра! — неприкрытое возмущение в голосе и никаких попыток освободиться от моих объятий. — Вы… Ты… Рина…

— Ящерица, прекрати издеваться над моим братом… по жене, — Ним не выдержал наших выяснений, притянул меня к себе и переглянулся с Фредонисом: — Надо одно дело обсудить.

Насладившись почти долю нашими вопросительно-выжидающими выражениями на лицах, этот гад заржал и объявил:

— Основной вопрос ночи: «Где тут можно поохотиться?». Во дворце нам опять фруктовый стейк будут впихивать. Потому что мясные уже все слопали.

Я только собралась высказать все, что думаю, но мой живот меня опередил, горестно заурчав.

— Поохотиться можно на ничейных землях, вот за тем перелесьем, — махнул рукой Фредо. И потом немного взволнованно добавил: — Мне еще ни разу не приходилось есть сырого мяса…

— А зачем? — удивилась я. — Мы тебе его пожарим, если хочешь!

— Нет уж, — внезапно весело усмехнулся Фредонис. — Надо же попробовать, какое оно на вкус. Интересно же!

Мне тоже было кое-что интересно, но случая выяснить никак не представлялось. И сейчас не хотелось прерывать такой момент напоминанием об охотнице и расспрашивать, почему лечением занимался Анаэль, а не Натан.

Фредо был сейчас такой открытый, и этот его детский азарт, желание совершить что-то такое, чего он никогда раньше не делал…

— Полетели, мальчики! — я обернулась и пробежалась лапами по костру, затаптывая его. Ниммей уже ждал нас в небе, а Фредо сначала дунул на угли, все еще переливающиеся красным, замораживая их. И только после этого взлетел и помчался к ничейным землям.

— Шкур теперь придется добывать две, на одной будет тесно! — пророкотал у меня в голове Ним.

— Хочу на кровать… шелковые простыни, мягкие подушки, теплое одеяло!