— Жениться собираетесь? — не знаю, почему спросила. Не то чтобы мне вдруг безумно захотелось всех вокруг переженить, но интересно же!..

— Думаем, — Тим настороженно поизучал меня пару мигов и расслабился. Не собираюсь я его торопить со свадьбой. Их дело, пусть сами решают.

— Ты мой мотоцикл уже видел? — перевела я разговор, чтобы окончательно успокоить домовенка.

— Знаешь, если бы это был обычный артефакт, я бы предложил создать новый — проще будет. А так — придется чинить…

— Слушай! — озарило меня грандиозной идеей. — Может, попробовать методом пересадки? Определить, где у артефакта прячется душа, и пересадить именно эту часть? А все остальное — новенькое сделать?

— Где прячется душа у мотоцикла? Еще два месяца назад я бы после такой фразы тебя к врачу отправил… — фыркнул Тимка. — А теперь будем думать. Фон отца вызвал, покрутим, повертим, усовершенствуем… Этот, который с ним всегда рядом, вроде тоже рукастый парень.

— Славка? Может быть. Надо бы ему магию вернуть, он вроде как полностью реабилитировался и заслужил.

— Верни. Нормальный он, без закидонов. Подумаешь — дружит с мотоциклом…

Мы с Тимом рассмеялись, а потом принялись болтать, как обычно, обо всем…

О том, что было на занятии по зельеварению. О том, что вокруг Академии надо посадить побольше «Грутов» и моего тоже лучше оставить здесь — хотя бы будет, кому за ним ухаживать. О том, что Снежок и Слойка, пока нас не было, сильно тосковали и Тимка забрал их к природницам… О том, что Роджер вроде бы уговорил Каджисо выйти за него замуж. Буквально вчера уговорил. А Кси запал на Уорнеш, причем с серьезными намерениями, но это пока секрет, которым с ним поделилась Абангу. Повосхищались выбором Чечи, больше радуясь, но немного сочувствуя.

И как-то так с мыслей о Чечи я переплыла на думы об Эззелине, а с них на странное убийство его деда.

Если демону было категорически запрещено убивать своих родственников, как же так вышло с ДиМауро?

И, главное, прояснить ситуацию больше некому… Хотя, есть кому!

Подскочив, я рванула к Хамону, потому что он наверняка знал, где сейчас сестра Сальваторе. Тимка, сказав, что одну меня никуда не отпустит, отправился вместе со мной.

Агостина прогуливалась вокруг Академии. Так что мы, сделав круг через кабинет ясновидения, выбежали за ворота, чтобы полюбоваться приземлением красивой огненной драконицы, гораздо крупнее меня.

— Густав не собирался убивать Ромоло, он просто хотел его припугнуть, отнять алмаз и феникса, а потом придумать, как заставить птицу достать посох. Густав все время твердил, что посох «пойдет» только к птице, словно посох был живой.

Я про себя хмыкнула. Если в посохе была душа, значит, тот действительно был живой.

— А когда Ромоло упал… мертвый… Густав сам замер, словно ждал чего-то.

Наверное, когда его накажут за убийство потомка.

— Но ничего не произошло.

И это очень странно. Может, демиург решила отсрочить месть, позволить демону почувствовать собственную безнаказанность и окончательно потерять осторожность?

— И он тогда выкрикнул: «Теперь я могу всех уничтожить! Всех!»… Мне стало страшно, и я поняла, что выбора у меня нет. Я должна стать драконом, чтобы он не смог избавиться от меня так же легко, как от Ромоло.

Что ж, не то чтобы совсем все прояснилось, но кое-что стало понятно. ДиМауро был убит демоном, находящимся в состоянии аффекта, кажется, так это называется. Зато благодаря этому Густав возомнил себя всемогущим и устроил великое побоище. Которое успешно проиграл…

Во всем этом меня бесил только один момент — демиург опять использовала нас, во благо своего и теперь уже нашего мира, но втихую. Манипулируя, подстраивая, играя, как пешками или шахматами. Я не хочу быть чей-то пешкой! И ладьей тоже быть не хочу!

Я — дракон! И не позволю всяким демиургам мною управлять… Дудки!

— Ящерица, тут, оказывается, завтра празднование намечается по случаю окончания заварушки. Так что сиди жди, я за тобой вечером прилечу. Анаэль потребовал, чтобы ты обязательно присутствовала, иначе он беспокоится. Говорит, что осознал скрытый смысл фразы про оберегание его покоя. Когда ты при нем — он спокоен, когда ты где-то без присмотра — он нервничает. Знаешь, в этом что-то есть…