Да там всё такое, что ууух! Так вот ты какое, туннельное зрение! И ощущение такое, что на волнах качает… укачивает. И тут как кто-то цапнет за руку! Взвизгнула и наваждение пропало. Да оно и длилось-то секунды две, не больше. Подхватила юбки и понеслась в чёрную дыру без оглядки, а в глазах так и стоял образ высокого темноволосого мужчины… в чёрной накидке с красной подкладкой и со стоячим воротником. Классика!

***

С визгом нырнула в темноту, а вынырнула в белый день. Кто-то тут же поймал меня, придержал за плечи. Проморгалась, прищурилась и увидела широко улыбающегося Данисто.

- Вы это, простите меня за голову, - пролепетала первое, что пришло на ум.

- Да ничего, - ещё шире улыбнулся мужчина. - Это даже хорошо, что ты такая боевая оказалась. Из подвала тебя вытащит проще было.

- Всё. Моя миссия выполнена, отведите её к старейшинам. А я умываю руки, - зыркнув на меня зло проговорил любитель командовать. Он из чёрной дыры вслед за нами с серым вышел. И с этой стороны никакой дыры, к слову, не было. Обычная дощатая стена.

Теперь, при свете дня, у меня появилась возможность рассмотреть невоспитанного спасителя. Это был совсем молодой мужчина, лет двадцать пять, ну может чуть больше, высокий и спортивный, как и все мои спасители, темноволосый, с широкими скулами и чёрными бровями вразлёт. Его даже можно было бы назвать симпатичным, если бы не злобный взгляд, предназначающийся почему-то именно мне.

Ну и пусть злится, мне-то что?

- Спасибо! - крикнула ему вдогонку.

А он даже не обернулся.

- Не обижайся на Кристоса. Он вспыльчивый, но отходчивый, - утешил меня Данисто.

- Да больно надо, - передёрнула я плечами. - Пошли, серый, осмотримся.

И мы пошли: я - перепуганная до нервного тика… во всём теле, и серый - какой-то притихший, опустивший уши и принюхивающийся. Вот так мы и шли, от стены, у которой вынырнули из чёрной дыры (ааааа! я только что походу телепортировалась), по широкой улице. А вокруг царили солнышко, лето и вообще благодать. Свежий воздух, всякие куры-утки травку щиплют, дома добротные и красивые стоят по обеим сторонам от дороги, ровной, между прочим, песочком посыпанной. И люди, в чистой одежде, у домов стоят и глазеют, как на седьмое чудо.

- Собачка! - пропищал какой-то малец, указав на серого пальцем.

И всеобщее внимание переключилось с меня распрекрасной, в красном свадебном платье, на бедолагу серого.

- Дикий! - заголосила какая-то тётка.

- Полукровка, - подхватила крик вторая.

- Ииии! - запищала на высокой ноте девица в просторном платье, хватаясь за округлый животик.

- А тебя здесь, похоже, не ждали, - прошептала я, поглаживая по загривку прижавшегося ко мне серого.

Визг и гомон стихли буквально за несколько секунд - этого времени хватило местным любопытствующим, чтобы разбежаться по домам. Причём разбежались только женщины, девушки и девочки. Последние уходить не хотели, их мамаши уволокли. Мужчины, мальчики и вездесущие любопытствующие старушки остались.

- Ты на них внимания не обращай, - махнул рукой идущий рядом Данисто. - Поверье у нас такое - если дикий девку приметит, утащит в лес и в волчицу обратит.

- Жуть какая, - передёрнула я плечами. - Серый, ты же у меня не такой?

В ответ мой лохматый друг только фыркнул, пренебрежительно так, мол, сдались мне ваши девки.

- Вот, видите, не будет он ваших девок таскать. Так им и передайте, - авторитетно заявила я. - А куда мы вообще идём? - опомнилась, заметив, что мы свернули на узкую, безлюдную улочку.

- В советню, там старейшины собираются, - пояснил Данисто, указав на большой добротный бревенчатый дом с широкой дверью, распахнутой настежь - знак всеобщего доверия?

- Хорошо у вас тут, - с наслаждение глубоко вздохнула я. - Мне нравится. А со старейшинами этими вашими как общаться вообще нужно? Поклониться там, реверанс, ещё что? Я в сельском пиетете, знаете ли, не особо разбираюсь.

- Старейшин почитают за мудрость и память предков. Обращаться с ними нужно уважительно, но кланяться ни к чему - ещё обидятся, - с улыбкой проговорил мой проводник. - А вот дикого придётся оставить здесь, не будем смущать старейшину Акайю.

- Так вон на улице бабульки вроде не смущались. Наоборот, едва шеи от любопытства не посворачивали, - недовольно проворчала я.

Обидно мне было за серого, он никому ничего плохого не сделал, а на него все с таким прищуром смотрят, будто ждут, когда сорвётся и в глотку кому-нибудь вцепится.

- Так то бабки, а старейшина Акайя женщина молодая, привлекательная, - мечтательно протянул Данисто.

Так и захотелось подзатыльник отвесить, чтобы вернулся с небес на грешную землю. Но рука не поднялась, ему, бедному, и так от меня уже досталось.