Король повернулся, в темных глазах читался вопрос: «Что еще нужно маленькой леди?»

Ох, если бы он знал, какую волну чувств и эмоций он вызвал в несчастной попаданке, то, возможно, его лицо не стало бы таким благородно — спокойным. Но разве важны мои чувства в сложившейся ситуации?

— А как же Джером и Ноэль? — выдохнула я. — Это моя вина… Они не должны быть наказаны за мой проступок!

Келтон безразлично пожал плечами.

— Их судьба в ваших руках. Джером теперь ваш лакей. И да, милая моя леди Ливьер, я ценю тех, кто готов отдать жизнь за королевство и королевскую семью. — Отвесил мне легкий поклон и подарил скупую улыбку. — Берегите себя, Дель.

Он медленно покидал кабинет, а я смотрела ему вслед. С задумчивым сожалением.

Ноэль я нашла в саду за высокими кустами роз.

— Уехал? — спросила она, напряженно выглядывая из — за ярко — алых бутонов.

— Уехал, — вздохнула я.

— Ой, леди Дель! — запричитала горничная. — Чего мы с вами натворили! Нас же теперь… — начала тереть глаза уголком фартука. — На эшафо — о–о — от! — взвыла в голос, оставила в покое фартук, стянула с головы чепчик, вытерла им лицо. — А я молодая! Я жить хочу — у–у — у! — и вдруг смолкла. Хмуро воззрилась на меня. — А почему вы меня не утешаете? Значит, как помогать, как ночью в замок, как голову на плаху — так Ноэль! А утешить несчастную горничную некому — у–у — у, — снова заревела белугой, закатывая глаза и запрокидывая голову.

Я стояла, глядя на крупные слезы, бежавшие ручьями по привлекательному лицу Ноэль, на вздрагивающую в такт рыданиям русую косу и молчала. Не оттого, что понимала — ни на какой эшафот нас не отправят, по крайней мере, не сейчас. Я все еще ощущала на собственном теле крепкие змеиные объятия Келтона, представляла его полуусмешку тонких губ. Темные глаза с ироническим прищуром. Пугающий и в то же время волнующий голос.

— Да что же это такое! — перестала реветь и искренне возмутилась горничная. — А вот знаете… — она обиженно шмыгнула опухшим носом. — Уволюсь! Будете одна со своими делишками разбираться! Это где видано, чтобы первым другом и соратником раскидываться! — топнула она ногой. — Ухожу… Эй… Я пошла…

И пошла. По аллейке. Очень медленно. Через каждый шаг оглядываясь на меня.

Я стояла, не обращая внимания на горничную, зачарованно взирая на алый бутон розы.

— Какой же он странный, красивый и опасный… — прошептала, наклоняясь и касаясь стебля, ведущего к великолепному алому цветку. Он напоминал мне короля. Прекрасный снаружи, но стоит коснуться, как можно очень сильно пораниться о шипы. Так и Келтон: мужественное, красивое лицо, за которым опасная резкая натура, такая пугающая и такая благородная. Я зачарованно провела пальцем по бутону, коснулась нежных лепестков, вдохнула сладкий аромат, вспоминая запах короля, совсем другой, мужской, он будет преследовать меня еще не раз.

— Леди Дель, — прозвучало у меня над ухом, вырывая из паутины мыслей и воспоминаний. Ноэль вернулась и стояла рядом со мной. Ее сомневающийся взгляд скользил с цветов на меня и обратно. — С вами все в порядке? Нас, если что… Того… Чирк, и голова с плеч!

— Голова… — зачарованно протянула я. — Просто восхитительная голова, а какой разворот плеч и… — поежилась, — хвост.

— О — о–о, — тоскливо протянула горничная. — Леди Дель, это на вас так его гадское величество повлиял?

— Никакой он не гадский, — выпрямляясь, нахмурилась я. Повернулась к горничной. — Скажу больше: король — очень даже благородное величество и… Несчастное.

У Ноэль приоткрылась челюсть. Горничная ошарашенно хлопнула ресницами.

— Вы это прекращайте, моя леди. Он того… Этого… Людей ест…

— С чего ты взяла? — начала злиться я. — Никого он не ест.

— Да что вы говорите?! — горничная уперла руки в боки. — А тогда объясните, куда подевались все колдуны, чьи книги мы видели в его покоях?

Ага, вопрос на засыпку. Доброжелательный флер разом слетел с меня.

— Тьфу на тебя, Ноэль! А я себе уже такого принца в мечтах нарисовала.

— Гада, — поправила меня горничная и сунула помятый чепчик в карман. — Правительственного гада. Из возраста принца он уже давно вырос, так что приберегли бы свои романтические настроения для более подходящего представителя.

Я вздохнула.

— Это не романтические настроения, Ноэль. Король, правда, совсем не злой… Он не хочет никого пугать. Мало того, мне показалось, что он благородный и смелый. А еще мне его очень жаль. Кстати, отрезание голов откладывается.

На лице Ноэль отразилось недоверие.

— С чего бы это? Неужели правительственный гад…

— Да, — перебила ее и направилась по аллее. — Он самый. Пожалел нас и решил, что королевству и его королевскому величеству мы еще можем пригодиться!

— Ага, — поспешила за мной горничная. — Сытый, наверное, с утра был.

Я остановилась и оглянулась на Ноэль.