Я не выдержала и выглянула из — за ширмы. Ну вот совсем чуть — чуть… Одним глазком. Темная сгорбленная тень шла в сторону холла. Я улыбнулась своим собственным страхам. Дедуля… А я уж жути на себя нагнала. Уф… Вышла из укрытия.

«Направлюсь следом, поинтересуюсь, уж не заблудился ли пенсионер».

И остановилась.

«А откуда, собственно, у нас в поместье пожилой человек? Вроде всех уволили!»

Махнула рукой, догоню и узнаю. Может, чей родитель, где в каморке ютился, а торопливые родственнички забыли.

Догнать не успела. Когда пересекла холл, старикан уже поднялся по лестнице на второй этаж. Шустрый, однако, а вроде медленно шаркает! Я поторопилась следом и… Удивилась снова.

Старикан вошел в мою комнату!

Вот у меня в покоях точно никаких дедуль быть не могло! Я уверенно направилась следом.

Открыла дверь и… Остановилась на пороге. В комнате, озаренной лишь светом луны, было пусто.

Мой взгляд метнулся на магическую дверь. Единственно, куда мог уйти старикан. По коже невольно прошли мурашки. Вот так — так… Неужели россказни Ноэль правда?

Запоздало мелькнула мысль, что все — таки нужно было взять Грега или Джерома с собой. Я тут же чертыхнулась: мало, что ли, они из — за меня пострадали? Хватит, пора самой разобраться в происходящем!

Я направилась через комнату. Крадучись, едва ступая на пол и боясь собственных шагов. Минуту постояла у двери, борясь со страхом. Потерла руки, огонь вспыхнул и сник, прижимаясь к самым ладоням, будто тоже осторожничая. Вот так, мой хороший, мы почти научились с тобой работать сообща. Надеюсь, не подведешь! Только на тебя надежда. Коснулась двери:

— Сим — сим, откройся!

Когда я шла с Ноэль и Грегом этими темными коридорами, они не казались такими жуткими. А тут… Бормотание было едва слышно, а потом и вовсе пропало. Я двигалась медленно, вслушиваясь в каждый нечаянный шорох. Мне казалось, что мое собственное сердце бьется с такой силой, что сейчас невольно его услышит и… дедуля. У меня при мысли о нем взмокали ладони, и пламя на них начинало тихо шипеть. Но еще более жутко становилось от предположения, что это может быть тот самый колдун. И хотя я пыталась себя успокоить, бормоча о том, что ему давно пора было сдохнуть, но, чем ближе я подходила к круглой комнате с алтарем, тем страшнее мне становилось. И огонь мой тоже чувствовал себя совсем неуютно, жался к рукам, дрожал, даже пытался потухнуть. На что я ему прошептала пару ласковых. Была идея вернуться и позвать с собой Ноэль и Грега с лакеем, но я тут же от себя ее прогнала. Если там правда колдун, то у горничной с ефрейтором и лакеем, не имеющих ни грамма колдовства, шансов никаких! А ведь у Ноэль с Джеромом может еще все сложиться в жизни, вероятно, они семью построят и деток народят. А Грег? У вояки в деревеньке мама и сестра, которую нужно отправлять в институт.

«Нет, Дашка, иди сама разбираться с нечистью».

С этой мыслью я и подошла к круглой комнате. Но входить не торопилась. Прислушиваясь, прижалась к стене. Пламя мое расплылось по ладоням, настороженное, как и я.

Бормотание было у дальней стены, в темноте.

— Забрала… Забрала мою еду!!! А мне надо, ты же знаешь… Я столько сил отдаю на создание заклятия… Мне нужно колдовство! Много колдовства! — От пугающего дрожащего голоса мне стало жутко. Тень скользнула к алтарю, вытащила из — под плаща книгу, любовно провела по ней худой рукой. — Мое… мое заклятие. Я получу свою жизнь… Я верну себе свое колдовство! — положила книгу на край алтаря. Я готова была поклясться, что это и есть фолиант Дель.

— Ты!

Я невольно вздрогнула. Сжала огонек в ладони. Неужели дедуля меня увидел? Но нет… Горбатая тень продолжала стоять на месте и обращалась она явно не ко мне. Тень скользнула обратно к стене. Что — то там было. Я напрасно напрягала зрение, в неярком отсвете огоньков на стенах смогла различить только распростертое тело. Кто — то изнеможенно прохрипел:

— П — п–прости!

Я напряглась. Голос бессильный, едва слышный, искаженный болью и слабостью, но все равно казавшийся смутно знакомым.

— Ты виноват! — шипел дедуля. — Ты упустил ее! Хотя признайся… — Неприятный хрипящий смех облетел жертвенную комнату. — Влюбился? Влюбился! В проклятую девчонку! Ничего ее не берет! Нос любопытный везде сует! А ведь все так хорошо было. Ты замечательно справился с пятью женами Элдена. Ни разу не дав усомниться в твоей преданности нашему делу! Что же теперь? Дрогнуло сердце признанного ловеласа? А ведь ты клялся, что это сердце служит только мне! Врал! Предатель! Купился на смазливую мордашку?

Мне показалось, я услышала, как скрипнули от ненависти зубы.

— А знаешь… — продолжила непонятная образина.