Кайлеан скупо усмехнулся:

— Посмотрим. Если он догадывался, кто ты такая, тем более, догадается кто я.

— Но раз на квартире установлена сторожевая сеть, значит, и возле моей бывшей работы тоже?

— Какое-то сигнальное устройство вероятно установлено, но настроено оно, вероятнее всего, только на тебя. Кафе, в отличие от квартиры, — публичное место, где появляется множество посторонних людей. Настраивать сеть на всех не имеет смысла, колокольчики будут трезвонить каждые пять минут. Полагаю, как обычный посетитель я пройду беспрепятственно.

— Тогда нам надо вернуться обратно, пошли, вон наш поезд прибывает.

…По дороге к «Кофейному раю» нам попался маленький сетевой магазин, где Кайлеан Георгиевич с кислым видом обозрел ассортимент, указательным пальцем перебрал вешалки и всё-таки с моей подачи соизволил переодеться в нечто, отдалённо напоминавшее его прежнюю одежду.

— Вот теперь, Ваше Высочество, вы влились в коллектив, — одобрила я, когда мы вышли на улицу. — Как истинный россиянин — с головы до ног в изделиях китайской швейной промышленности. — Я взяла Кайлеана под руку и повела его в сторону «Кофейного рая».

— Бывало и хуже, — коротко ответил он.

— Ну-ка, ну-ка? — Избавившись от отягощающей необходимости облагораживать чужой облик, я ощутила лёгкость, будто скинула с плеч тяжёлый рюкзак.

Развеселившись, я потребовала от Кайлеана рассказать, когда это ему «бывало хуже». В ответ он преподнёс занимательную историю о своём визите в отдалённое южное княжество, где население происходило от итальянцев, вознамерившихся возродить угасшую славу Древнего Рима. Соответственно роль парадно-выходного одеяния выполнял трёхметровый кусок ткани, который следовало обернуть вокруг тела в виде тоги. Любая мужская особь, появившаяся на торжественном приёме в чём-то брюкоподобном, без снисхождений причислялась к слабакам, а король послал своего младшего сына с целью заключения союза, в том числе и военного.

Я с улыбкой внимала повести о драматических взаимоотношениях юного Кайлеана Георгиевича с трёхметровой простынёй, как вдруг заметила на одном из домов небольшую потемневшую от времени табличку. Она располагалась у входа под арку и на ней я с изумлением прочла нечто знакомое.

— Ой! — воскликнула я, остановилась и перечитала еле различимую надпись вслух: — «Алексей Абрикосов. Свадьбы и ню»!

Стрелка на табличке указывала на железную дверь, утопленную в стене. Наверное в старину в подворотне находилась дворницкая, а теперь тут устроена фотостудия.

— Давай зайдём, — взмолилась я. — Какая удача, что мы при деньгах!

— При деньгах?.. — рассеянно переспросил Кайлеан, уставившись на табличку с неопределённым выражением лица. Казалось, он перечитывает её снова и снова. Я тоже взглянула, осознала вероятный ход его мыслей и, смешавшись, заговорила быстро:

— Он снимал меня когда-то давно, во время прогулки по городу. Ну, Лёха Абрикосов, — помнишь, я тебе рассказывала? Раз уж мы рядом, я хотела бы выкупить свои фотографии… просто на память о том времени… и о своих розовых очках. Представляешь, я тогда даже в институте ещё не училась… какой чудесный август был… только потом поняла… Вдруг эти снимки у него сохранились, есть же шанс?

— Это он бросил тебя в трактире? — холодно спросил Кайлеан.

— Ну, было дело. Но мне от него ничего не надо, кроме снимков. Давай зайдём, спросим? Раз уж мы всё равно здесь. Это быстро: да — да, нет — нет… Если что, найдётся же у него лишняя флешка, снимки перекинуть минутное дело. Или пусть на почту мне пошлёт, так даже быстрей будет.

Он пожал плечами:

— Если хочешь…

Я позвонила в звонок.

Долго никто не открывал, наконец послышался детский визг, перемежаемый чьими-то уговорами, и дверь отворилась. Пахнуло капустным запахом — видимо, здесь была не только студия, но и жильё.

На пороге стояла изящная бледная блондиночка с коротким хвостиком, прижимающая к себе такого же белокурого карапуза. Как только ребёнок перестал верещать и с живым любопытством уставился на незнакомцев, стало ясно, что мы попали по адресу — девушка держала на руках точную копию Лёхи Абрикосова.

— Здравствуйте, мы к Алексею, — сказала я, — по поводу фотографий. Приобрести хотим.

Блондинка в молчании переводила взгляд с меня на Кайлеана и обратно. Сцена затянулась и по сердцу вдруг пробежала тень тревоги. Почему-то вдруг вспомнились полустёртые буквы на табличке… будто они уже не имели значения…

— Лёши нет, — сказала наконец хозяйка приятным хрипловатым голосом.

— Мы спешим. Может, вы сможете помочь… — начала я нетерпеливо, но она вдруг расширила глаза и ожила, удивлённо проговорив:

— Это же ты!.. Это тебя он снимал тогда!..

— Э-э-э… Да, Алексей снимал меня… мы, собственно, по этому поводу…