— Магия… впереди много магии… озеро роскошной магии… хорошо для принцессы из Аннмории. Хорошо для тебя — по крови ты наполовину наша. И хорошо для меня — никаких ограничений… наконец-то.

— Тяжело себя сдерживать? — посочувствовала я.

Он дёрнул плечом.

— Да нет, ничего, терпимо… — Потом помолчал, покосился на меня и сказал: — Честно говоря — отвратительно. Представь, что живёшь со связанными за спиной руками…

— Скоро конец твоим мучениям. Сейчас заправка будет, после неё сверни на первом повороте.

…Лесная дорога была сухой и ровной, но «Опель» в очередной раз начал похрюкивать и двигаться будто рывками. Я взглянула на уровень топлива — бензина оставалось ещё почти полбака, но прожорливый автомобиль решил, что ему маловато будет.

— Надо было заправиться, — Кайлеан ударил по рулю. — Устроимся, вернусь на заправку. Надеюсь, дотянем.

И мы дотянули.

…Добротный двухэтажный дом, обшитый крашенной в зелёный цвет вагонкой, казался необитаемым. Во дворе ни одного автомобиля кроме нашего, глухие тёмные окна и тишина.

Мы выбрались из машины, я бросила взгляд в сторону бревенчатого строения — бани. Света в маленьких окошках тоже не было.

Я подошла к крыльцу, украшенному кадушками с настурцией, поднялась по ступенькам и подёргала за дверную ручку. Вполне предсказуемо дверь не поддалась.

Тогда я позвонила в звонок.

Потом постучала.

Потом поколотила кулаком и попинала ногой.

Никто не отозвался.

— Данимира, отойди, я выбью дверь, — буднично сказал Кайлеан.

— Подожди. Дверь попортишь, сторожа напугаешь. А мне ещё с ним задушевные беседы беседовать… о политической обстановке в регионе… Посмотрим с другой стороны, с чёрного хода.

Когда мы обошли дом, я с облегчением увидала, что в окнах кухни на первом этаже мелькает тусклый голубоватый свет — будто там включён телевизор.

— О! Всё-таки кто-то есть! — обрадовалась я и забарабанила в дверь.

Голубоватый свет продолжал мельтешить, мне даже показалось, что я слышу характерные телевизионные звуки… выстрелы и крики, чередовавшиеся с тревожной музыкой… но больше ничего не происходило. Моему воображению предстал некий дряхлый дедок с берданкой, храпящий за длинным кухонным столом.

— Дрыхнет, небось, — с досадой сказала я. — Конечно, перед телевизором самый сон. Особенно если боевик идёт.

— Отойди, — снова сказал Кайлеан.

— Может, не надо так резко?

Кайлеан молча взял меня за плечи и отодвинул в сторону. Затем отошёл, примерился, взлетел в воздух и легко прикоснулся обеими ногами к дверному полотну. По крайней мере, так всё выглядело со стороны. Полёт мотылька в лунном свете и всё такое. Только раздавшийся оглушительный треск свидетельствовал о том, что силы были задействованы немалые.

Дверь распахнулась.

— Ого! — воскликнула я, таращась на развороченный косяк. — Ты случаем в Шао-Лине не учился?

— Вольнослушателем, недолго совсем, — безмятежно ответил Кайлеан. — Любопытный был опыт. Пойду первым, держись за спиной.

Он мягким крадущимся шагом двинулся по тёмному коридору туда, где из приоткрытой щели пробивался свет.

…Действительно, небольшой телевизор, подвешенный высоко в углу кухни, работал, и кто-то героический метался на экране. Сторож сидел за столом, заставленным почему-то разнокалиберными кастрюлями, но не спал. Тёмный силуэт, подсвеченный голубым сиянием, с равномерностью маятника раскачивался вперёд-назад… вперёд-назад… Шум у входа ничуть его не обеспокоил и своего странного занятия он не прервал. То ли он был болен физически, этот сторож, то ли душевно…

— Э-э-э… вы нас извините за вторжение… — я сунулась было к сидящему, но Кайлеан вдруг напрягся, бесцеремонно, как кутёнка, сгрёб меня за шиворот и задвинул обратно себе за спину.

— Даня, стой! — приказал он, протянул вперёд руку с раскрытой ладонью и нараспев заговорил на своём «древнеегипетском».

Тёмная фигура перестала раскачиваться, задёргалась… потом неуклюже, не с первой попытки поднялась и наконец развернулась…

Я сдавленно охнула.

Растрёпанные сивые волосы обрамляли одутловатое лицо, сквозь седую щетину просвечивали тёмные пятна… белесые глаза уставились в никуда. Чёрные запёкшиеся губы шевельнулись, и какое-то жалкое сипение вырвалось из горла. Задушевной беседы не выйдет, осознала я. Человек был бесповоротно мёртв.

Кайлеан что-то произнёс и мертвец что-то просипел в ответ.

— Ты его понимаешь? — пискнула я, высунувшись из-за Кайлеанова плеча.

Зомби деревянно поднял руку и указал как мне показалось, прямо на меня.

— Он говорит, что его зовут… м-м-м… Теодор… сын Филиппа… — отозвался Кайлеан.

— О, господи! — Я пригляделась. — Так ведь это действительно Филиппыч… Фёдор Филиппович! Спроси, что с ним случилось?

— Он показал, что его убила ты.

— Я?!