— Тогда никто не сможет даже коснуться меча. И ты — не дотрагивайся до него ни в коем случае. Этот меч убьёт даже наследника престола, ему подавай стопроцентного короля.

— Что же делать?

— Посмотрим. Береги себя, оставайся с папой. Скоро вернусь. — Мама в который раз погладила меня по голове, обняла, поцеловала и побежала к берегу. У защитной линии она остановилась, провела ладонями по воздуху, что-то проверяя, потом перескочила через огненную трещину и побежала дальше.

Я долго смотрела ей вслед, потом взглянула вверх и вздрогнула. Бой сместился куда-то в сторону, а прямо надо мной парила одинокая женская фигура. Её волосы были распущены, они удлинялись, превращаясь в туманные струи. Небо быстро заволакивалось. Туманная ведьма Людмила принялась за работу.

…Не то что бы я была совсем неблагодарной — я очень хорошо помнила, что именно Люда позволила мне избежать смертельного ритуала. Но всё же сожалела, что под рукой нет рогатки… очень большой рогатки! Колдовской туман не просто ухудшал видимость. Сильная погодница могла управлять его свойствами, да так, что для одного туман становился молочным киселём, а для другого был прозрачней куриного бульона.

Я догадывалась, кому достанется куриный бульон, а кому кисель, к тому же смутно припоминала, что избирательная видимость далеко не единственное зловредное свойство белесых струй, стремительно заполняющих собой небесное пространство, но поделать всё равно ничего не могла. Как и Кайлеан, которого обложили со всех сторон и удерживали поодаль.

Вскоре туман царствовал везде кроме моего убежища, над которым образовалось что-то вроде купола, да ещё оставалась нетронутой узкая прибрежная полоса, прилегающая к острову. Огненная черта не подпускала туман слишком близко.

Ни взрывов, ни вспышек — всё поглощала серая вата. Я оборачивалась в тоске то к ледяной фигуре, то к защитному барьеру… папин лёд таял очень медленно. Скорей всего, отец сопротивлялся сильней, вот его и заморозили в более плотной среде. Какова бы ни была причина, папа пока оставался в заточении. Оттаивать ещё одну ледяную глыбу теплом своего тела я поостереглась — до сих пор казалось, что внутренности покрыты инеем, и я встала у пышущей жаром трещины, надеясь избавиться от этого ощущения.

Внезапно мой слух уловил слабый звук, похожий на стон… что-то происходило там, в белесой мгле… далеко-далеко… или наоборот близко?

Я подошла к огненной трещине и затаила дыхание. В той стороне дрались Химериан и Илгалея, туда направилась мама… что там происходит?

Спустя минуту тонкий силуэт выступил из тумана. Мама была бледной как смерть и зажимала рукой рану в груди. Но кровь всё равно лилась сквозь пальцы, пропитывая одежду.

— Даня, помоги… — простонала мама и пошатнулась.

От ужаса у меня потемнело в глазах, в мгновение ока перескочив защиту, я уже была возле неё, подставляя плечо.

— Что случилось? Кто это сделал?

— Кто-кто… Дед Пихто! — ответила мама чужим голосом и медленно провела окровавленной рукой по моей щеке. — Какая же ты, Данимира, предсказуемая… Барашек купился на бедную раненную мамочку!

Я отшатнулась, но было поздно. Между мной и спасительным островом встала фигура, с которой расплавленным воском стекала личина. Я почувствовала, что не могу сойти с места.

— Ну, здравствуй, — криво ухмыльнулась Ксения и я в ступоре уставилась на неё. Одежда превратилась в какие-то лохмотья, половину прежде прекрасного лица мадонны покрывала корка из грязи и крови, вместо глаза на обожжённой стороне зияла багрово-чёрная дыра. Не смотря на страшное ранение, держалась Ксения с непринуждённостью, будто мы случайно встретились на городской улице.

— Что пялишься, Барашек? Тебя смущает это?… — она дотронулась до пустой глазницы. — Твой некромант постарался. Ничего, сейчас мы всё исправим. У тебя ведь с глазками всё в порядке? Ну вот, поделишься… Всё равно они тебе больше не пригодятся. — Она раздула ноздри, втягивая воздух. — Ах-х-х-х… новобрачная ведьма… лёгкая добыча, просто пироженка… жаль, времени нет, не так весело как с твоей уральской подружкой получится.

— А было весело? — хрипло спросила я.