— Сначала было ску-у-учно. Мортен велел попросту заморочить девчонку, зачаровать её и отправить обратно, домой, в глухомань, чтоб под ногами не путалась. Но я же гений, творец, а не простой исполнитель. Я придумала интересней. С кометой и телескопом вышло стильно, изящно, с юмором… не находишь? Мы обработали её прямо в Смольном, в пустой аудитории… дурочка пошла за мной как собачонка… то есть, за тобой — видела-то она тебя… а я манила её издалека и намекала на какую-то тайну… — Ксения с лукавым видом приложила палец к губам, и я как наяву увидела, как бедная Женька доверчиво следует за мной, а я, улыбаясь и отступая, увожу её подальше от людей. — Когда она зашла и увидала, кто её поджидает, то сразу задёргалась, да где там… дальше она делала всё, что нам захотелось. Гелька, покойница, заставила в ювелирном колечко себе купить…

— Почему покойница? — спросила я скорей для того, чтобы потянуть время.

— Ну а ты как думала, когда сбегала? Эта смерть на твоих руках. Ритуал-то уже пошёл, а Мортену совсем худо было… он уже на грани развоплощения был, потому что всё с тобой тянул… жалел… вот Гелька и пригодилась. Хотя она-то конечно мечтала в другом смысле сгодиться. Тоже та ещё дура — детдомовская страшила, на что надеялась? Замена конечно так себе была, но Мортену на время полегчало.

После безжалостного описания травли Жени мне казалось, что я превратилась в один сплошной комок боли… наверное поэтому я пожалела и Ангелину. Её бросили как ненужную вещь в самом начале жизни, когда человек особенно нуждается в любви и заботе… не каждая душа справится с таким… вот Геля и не справилась.

Ксения тем временем продолжила:

— А в магазине оптики вообще потеха началась… Уральская дурёха та-акое несла с умным видом — повторяла всю чушь, что я ей внушила… вещала про пришествие инопланетян, которые прилетят на комете… продавец думал, она сумасшедшая… мы, когда вышли из магазина, чуть животы от смеха не надорвали. Концовка, правда, получилась чуть смазанной — жаль, что твоя подружка не в гробу домой отправилась… но и у гениев бывают проколы, такова жизнь. — Она философски пожала плечами. — На ошибках учатся. В следующий раз лучше выйдет.

— Проклинаю тебя, бессердечная тварь, — сказала я сквозь зубы. — Ты получишь по заслугам.

Кривая улыбка вновь перекосила её лицо.

— Ой-ой-ой… И кто же меня остановит? Уж не ты в любом случае. Для начала с глазками попрощайся, мне же оба нужны… а то что за дичь — один глаз карий, один — серый? Мне особые приметы не нужны. И вообще, заболталась я… прощай, Барашек.

Ведьма наставила на меня руки, забормотала что-то… я не успела ничего почувствовать, потому что в то же мгновение из тумана с рыком вылетело длинное чёрное тело… я моргнула… зверь снова исчез.

Я моргнула ещё раз — на том месте, где стояла Ксения, никого не было.

Из тумана донёсся дикий крик, немедленно оборвавшийся.

И снова стало тихо.

Я переступила ногами и поняла, что могу двигаться.

А затем из тумана появился Химериан. Он приблизился и протянул раскрытую ладонь, на которой лежало горячее пульсирующее человеческое сердце… только что вырванное из груди… с обрывками аорт и вен…

— Вот теперь она действительно бессердечная тварь… а то слова, слова… — сказал Химериан и поклонился. — Леди Данимира… мой подарок на свадьбу.

Раньше мне казалось, что Химериан — лощёный франт, капризный, манерный, испорченный красотой, богатством, принадлежностью к королевской семье… и всё оказалось маской. Ничего подобного я в нём сейчас не видела. Он был собранным, хладнокровным и опасным хищником… и, скорей всего, это было семейное. Где-то в глубине души я порадовалась, что это не Кайлеан сейчас протягивает мне страшный подарок.

Химериан перекинул с руки на руку сердце, которое продолжало отчаянно сокращаться, и покачал головой:

— Живучая. Идёмте, надо покончить с этим.

Я послушно последовала за ним к огненной расщелине и там Химериан уронил сердце Ксении в раскалённую лаву. Над местом падения взметнулся столб из чёрных бабочек, бабочки обратились чёрным дымом, который быстро развеялся… и кто-то страшно завыл наверху…

— Возвращайтесь на остров, леди Данимира, — сказал Химериан. — Мне нужно идти.

Я медлила, разглядывая Химериана. Его манеры изменились. Похоже, он признал нашу с Кайлеаном общность и допустил в тот круг, где не считал должным носить маску. А под маской оказался человек, способный расправиться с женщиной таким страшным образом… Интересно, кто-нибудь из его взбалмошных подопечных понимает, что представляет собой их красавчик-ректор?..

— Живо! — прервал мои размышления Химериан, хлопнув в ладоши.

Я вспугнутой козой перескочила на безопасную территорию, но тут же обернулась, желая его задержать:

— Всего одну минуту!

Он глядел на меня с каким-то болезненным любопытством и заговорил о своём:

— Невероятно. Если бы перед Кайлом стояли вы и, к примеру, та особа, что только что закончила своё существование там, — он кивнул на трещину в граните, — я был бы готов биться об заклад, что он выберет её. Или любую другую тёмную ведьму… хищную, рисковую, не обременённую сантиментами… каких мы всегда предпочитали… но он дал слово именно вам… я впечатлён.

От упоминания «других тёмных ведьм» меня бросило в жар. Я вскинула подбородок и запальчиво сказала:

— Должно быть, будущее, обременённое сантиментами, понравилось вашему брату куда больше, чем будущее со всякими «хищными и рисковыми». Кайлеан способен свернуть с проторенной дороги, если эта дорога ведёт в никуда.