— Тогда радужные будут кем-то вроде координаторов… миротворцев, если угодно. Драконы традиционно разделяются по цветам радуги, у каждого цвета свои особенности, и не все цвета ладят друг с другом. Одни фиолетовые у нас хладнокровные философы, зато остальные… Зелёные не любят жёлтых, оранжевые — фиолетовых, красные… — Кайлеан вздохнул, — этим поганцам вообще никто не нравится. Приходится следить, чтоб антагонисты лишний раз не встречались. Тут глаз да глаз нужен. Один раз ученик драконьеро напутал…

— Драконьеро?

— Тот, кто за драконами ухаживает… в общем, драконьеро из стажёров был, ну и выпустил красного, когда в небе жёлтый полоскался. Так этот красный провокатор сразу начал кругами вокруг жёлтого ходить… и ходил, ходил, ходил, пока жёлтый хвостом его не задел… Ну что ты — красного задели! Оскорбление, которое можно смыть только кровью! И понеслось… Получили мы та-акую драку в курятнике… чешуя да перья во все стороны летели. Лечили потом обоих долго и нудно. А стажёру тому шейную жилу перепилили.

От последних слов я опешила, но Кайлеан, обернувшись, усмехнулся и расшифровал:

— Говорили, ты был не прав, Бэзил. Что ж ты так оплошал, Бэзил, говорили. И так раз двести пятнадцать… выражения я, само собой, для тебя адаптировал. Бэзил рыдал в укромных уголках, уйти хотел.

— Ушёл?

— Остался, конечно. Куда ж он денется с воздушного драконятника…

Я хмыкнула.

— А двухцветных драконов создавать не пробовали? В горошек или в полосочку?

— Пятнистых пробовали. Но они нестабильные получаются. Там нюансы всякие имеются. А радужный принципиально другой.

Десятки вопросов теснились у меня в голове, я жаждала подробностей из жизни драконов и драконьеро, но мы уже спустились на нижний ярус. Пройдя совсем немного, Кайлеан остановился перед входом в пещеру.

— Всё, пришли. Остальное потом доскажу. Ты, главное, помни, что маленький дракон — это тоже дракон.

Он поводил ладонью перед собой, взял меня за руку и ввёл в пещеру. Возникло ощущение, что я прошла сквозь горячую воздушную завесу, но в пещере было холодно.

И темно.

Только далеко впереди золотистое сияние рассеивало мрак, озаряя стены и низкий свод пещеры — там находилось гнездо, на светлом фоне двигались чёрные силуэты. Сердце забилось сильнее, и я решила, что надо будет сохранить на память об этом событии кусочек скорлупы от драконьего яйца.

Когда мы подошли ближе, я подумала, что никогда прежде не видела подобной магической конструкции. В основании лежал круглый зелёный камень-постамент, напоминающий мельничный жернов, сверху раскинулось нечто вроде гипертрофированного цветка лотоса, чьи лепестки будто были выложены из смятой золотой фольги. В центре венчика, на подстилке, свитой из светящихся белых нитей, стояло яйцо пирамидальной формы — широкое у основания и остроконечное на вершине. Матовая оболочка яйца была зеленовато-бурой, в коричневую крапинку, из-за камуфляжного окраса яйцо выглядело неказистым и, будь оно более традиционного вида, могло бы принадлежать милой певчей птичке… вот только птенчик собирался вылупиться метрового роста.

У гнезда находилось пятеро. Рядом с Харлином стоял крупный мужчина, даже в полумраке было заметно, какое у него красное обветренное лицо. Одевался краснолицый как лесник, я уже видела подобную форму на посетителях таверны Дэна. Он взглянул на меня без особой приязни, и я расшифровала его хмурый взгляд так: он, понимаешь, пять лет ждал дракона для своих ребят, а тут заявился отвлекающий, понимаешь, фактор в лице посторонней девицы. Похоже, такая подробность, что во время представления Кайлеан продолжал держать меня за руку, его тоже не порадовала — посторонняя девица к тому же пудрила мозги его соратнику.

Краснолицый был представлен мне как капитан лесной гвардии Павор Сикора. Ещё здесь присутствовали куратор яйца Маэс Тумпс, стержнёвщик яйца Уэллс Кром и драконьеро Бэзил Куорти, на шейную жилу которого я взглянула с невольным интересом.

— Всё готово, — доложил мастер Тумпс. — Ну что, начинаем?

Неожиданно они разместились вокруг яйца на равных расстояниях друг от друга, оставив для Кайлеана место на вершине пентаграммы… я почувствовала, как моё сердце проваливается куда-то вниз и стиснула зубы — наверное, так, что гримаса была заметна окружающим.

Кайлеан шагнул было к своему месту, но потом сказал:

— Минуту. Я сейчас.

Он отвёл меня метров на пять назад, взял за плечи, повернул спиной к гнезду и тихо произнёс:

— Я буду стоять на вершине, потому что там должен находиться представитель рода. Мы настраиваем каждого новорожденного дракона на подчинение крови Карагиллейнов. Это будет обычная рабочая процедура.

— Обычная рабочая пентаграмма… — глухо сказала я. — Почему ты раньше не сказал?

— Потому что тебе надо через это пройти. Ты — магически одарённая, тебе нельзя всю жизнь трястись при виде пентаграммного ритуала.

Я молча уставилась в темноту за его плечом, потом сказала: